После этих слов массивные двери резко распахнулись, тусклый свет погас, оставив Николаса во мраке. Вот он — трепетный миг волнительного ожидания.
Сквозь изумрудное сияние, навстречу ему вышел призрак Ричарда Данкома. Мертвецки бледный с петлёй на шее и налитыми кровью глазами, он выглядел безумным и отрешённым.
— Кровь… Везде только кровь… Потоки крови из её глаз, изо рта. Я не могу остановить её, не могу. Оставь меня, дай мне заснуть. Дай мне забыть, — сбивчивым, неживым, отвратительным голосом, пробиравшим до мурашек, обратился Ричард. Но Николас не отпустил его, он пришел за ответами, и была дорога каждая секунда.
— Мне нужно поговорить с тобой. Я ищу справедливости.
— Справедливость? — ужасающий, полный отвращения голос Данкома усилился, прогремев эхом. — Кровь не знает справедливости. Ты должен знать, что справедливости не существует, Николас Морель, ублюдок, рождённый в грехе. Справедливость не вернёт кровь, вытекшую из ран, не заставит дыхание вырваться из остывших губ.
Криво усмехнувшись, Ричард продолжил:
— Оставь. Мертвецов. В покое. Морель! Забудь про справедливость…
Неожиданно, он прервался и стал прислушался, начал оглядываться по сторонам и поднёс палец к синим губам:
— Тс-с! Ты слышишь это, Морель? Кровь! Это капает её кровь! — шипел призрак.
— Ты не хочешь, чтобы убийца твоей возлюбленной был наказан? — взывал к разуму Николас.
— Только тот, кто не знает, что ждёт здесь, на этой стороне, может задавать такие вопросы, — с горечью ответил Данком и гневно продолжил: — В твоём мире нет наказания, Морель! Там есть лишь месть! Вот — место наказания! Здесь ты познаешь, что такое страдание!
— Наказание — это ещё не всё. Мне нужно защитить другие жизни!
— Меня не волнуют чужие жизни. Меня не волнует чужая кровь. Ты глупец, Морель, — с равнодушным лицом, безмятежным голосом издевался дух гробовщика.
— Мне нужна твоя помощь! Я хочу справедливости! — настойчиво требовал Охотник от призрака, пригрозив, — Я не дам тебе покоя. Я не дам тебе уйти. Мне нужны ответы.
Призрак не был всеведующим. Он был лишь духом умершего человека. Он знал только то, что знал в своей прошлой жизни, и то, что мог услышать от других призраков. Он не мог не знать, что Николас блефовал.
— Ты умрёшь, Морель! — с ненавистью выплюнул молодой гробовщик. — Скоро твоя кровь окрасит траву! Да, я предвидел твою судьбу. Я расскажу тебе, какой конец тебя ожидает, дерзкий Морель, тревожащий вечный сон мёртвых. Ты хочешь услышать это? Так слушай!..
— Я не боюсь смерти. Скажи мне, что ты знаешь!
— Ты падёшь от собственного клинка, Морель, — смакуя каждое слово прохрипел призрак, — Твоя кровь будет последней, которую он прольёт. Прислушайся, и ты услышишь, как она вытекает из тебя.
— Все когда-то умрут, — холодно промолвил Николас, про себя отмечая, что многие Охотники умирают такой смертью. — А теперь отвечай! Я не дам тебе уйти!
— Тише, тише, Морель, — не скрывая злую усмешку, пытался умерить пыл охотника Данком, — Спрашивай.
— Я знаю, что ты её не убивал. Что случилось на самом деле? — наконец задал вопрос Охотник, ради которого принес жертву.
— Ты знаешь, Морель! — уже без язвительности, но с тем же пренебрежением воскликнул Ричард. — Что ты можешь знать? Впрочем, ты тоже прошёл через такое. Ты видел, как умирает Нина, верно? Ты не мог остановить кровь, текущую из её ран. Да, ты прошёл через подобное, Морель. Я не убивал её. Я никогда бы такого не сделал. Когда я пришёл домой, она была уже мертва. Но я слышал, как она говорит со мной. Она обвиняла меня в своей смерти. Её мёртвые глаза — смотрели на меня. Это было страшно. Слишком страшно для человеческого разума.
— Мне нужно найти убийцу. Мне нужна какая-нибудь зацепка, — взмолился Николас.
— Тебе нужна помощь мёртвых, чтобы найти виновного среди живых? — с насмешкой спросил Данком. — Я не знаю, кто это был, и мне всё равно. Когда-нибудь — я встречу его здесь. И тогда — я его узнаю.
— Я приведу его к тебе тем раньше, чем скорее ты мне поможешь.
Усиленный многократным эхом, смех безумца сотряс своды Храма. Но в нем не было злорадства. То был смех горя и отчаянья.
— Это смешно, Морель, — уже серьёзно продолжил гробовщик. — Что значит «раньше»? Время — не имеет для меня никакого значения. Но моя кровь ещё не умерла! Очисти её, Морель! Найди брошь! Она лежала на кровати, рядом с моей принцессой. Её забрал Сент-Джонс…
Впервые в голосе Данкома прозвучали нотки ненависти к кому-то еще, кроме собеседника:
— Его я тоже когда-нибудь здесь повстречаю, — утешил себя призрак. — Найди брошь, и очисти мою кровь, моё имя.