— Это может быть важно, — с надеждой в голосе, согласился Охотник.
— И ещё одно, Морель, — привлёк внимание гробовщик. — Я не хочу, чтоб моё тело гнило в твоём подвале, и не хочу, чтобы его сожрали черви. Я хочу пройти через огонь, как моя принцесса. Сожги моё тело. Обещай мне это, смертный.
«Я защищаю живых, а не служу мёртвым», — подумал Николас, но все-таки пообещал Ричарду:
— Хорошо, я так и сделаю. Я сожгу твоё тело.
— Сожгу твоё тело… твоё тело… тело… ло… — повторило его слова эхо, и суровые картины, львиные головы и огромная горгулья стали немыми свидетелями его клятвы.
— Ты дал мне слово, Морель, — напомнил Данком. — И я буду наблюдать за тобой. Когда-нибудь мы снова встретимся.
— Теперь ты можешь идти, — отпустил Охотник призрака, и произнес последнее заклинание, которое должно было его вернуть к жизни:
— Shoel sefirot tamay shamayl. Yaha halael yamelo hadlam as bass selohaim.
(*— Моё время здесь истекло. Подними меня на своих крыльях, демон, и отнеси назад, в мир живых).
С шумным и хриплым вдохом тело охотника содрогнулось, сердце начало колотиться, глаза широко распахнулись и бешено шарили по стенам, узнавая пустой подвал. Боль в липких от крови ладонях была невыносима. Прижавшись к холодному каменном полу, Николас приходил в себя. Спустя некоторое время, он приподнялся и освободил свои руки от ремней, вспоминая слова призрака.
Подозрения подтвердились — Данком был невиновен. «Потерявший рассудок при виде изуродованного и окровавленного тела своей возлюбленной, он потерял все шансы на оправдание. Мэр отправил парня на эшафот без суда и следствия, скрыв найденную брошь с места преступления. А ведь она могла бы спасти Ричарда от виселицы», — с горечью размышлял Николас, — «Надо выбить из мэра всю правду о той злосчастной ночи». С этими мыслями Николас поднялся из подвала, выпил исцеляющее зелье и повалился на жесткую постель. До рассвета оставался час
Глава X. Тайна утерянной броши
Ричард Данком не убивал Эмилию, и с исчезновением Греев он никак не связан. На месте убийства была брошь, которую подобрал мэр. Николасу предстояло найти настоящего убийцу, но мысли его еще путались, несмотря на утихшую боль. Посещение Храма Жертвоприношений давалось сложнее после длительного перерыва.
Николас очнулся от дремоты еще до рассвета и вспомнил о своем обещании сжечь тело гробовщика. Охотник знал, что если не сдержит свое слово, Данком не сможет его покарать, но обещание есть обещание — свое слово Николас держит всегда.
Отнести тело на погребальный костёр было куда проще, чем красть с эшафота. Место для церемонии сожжения находилось в лесу у воды, Николас узнал его по горке хвороста на пепелище у подножия грубо сколоченного креста и положил у него труп. Он разжег огонь и вскоре в предрассветной тишине затрещали сухие ветви и пламя поглотило бренные останки молодого парня, невинно осуждённого за убийство своей любимой.
— Покойся с миром, Ричард Данком, — простился охотник.
Сизые клубы дыма подымались ввысь, но Николас уже спешил прочь. Очнувшиеся ото сна горожане, выйдя на улицу, непременно заметят костер, и ему не хотелось привлекать к себе лишнее внимание.
Зайдя в «Разбитый кувшин», в этот раз Николас не нашел мэра на привычном месте. Тогда он направился к нему домой, но картина, которая перед ним предстала, немногим отличалась от того, каким охотник видел Сент-Джонса накануне. Мэр сидел за столом с кубком вина в руке, а перед ним стоял на половину опустошенный кувшин:
— Добро пожаловать в мою скромную обитель, — лестно улыбался мэр столь раннему гостю. — Вы всегда желанный гость в этих стенах. Ну что же вы, присаживайтесь. Не хотите вина?
— Нет, благодарю, — вежливо отказался Николас.
— Зря. Впрочем, для расследования вам действительно пригодилась бы свежая голова. Как, к слову, оно продвигается? У вас уже наблюдаются какие-либо успехи? — пригубив вино, поинтересовался Сент-Джонс.
— Я полагаю, брошь все еще у вас… — охотник смотрел глубоко в глаза мэру.
— Брошь? — мэр изобразил непонимание, но быстро смекнул, что с Николасом такое не пройдет. — А-а! Вы имеете в виду ту безделушку из дома Данкома? Я её куда-то выкинул, — глупо улыбнулся Томас, но моментом отрезвев от хмеля, начал, — Одну минуточку! Но откуда вы…
— Мне она нужна. Как можно скорее, — резко прервал его Николас.