— Карр! Карр! — дополняя привычную картину, прозвучало где-то позади.
Обернувшись на крик пернатой бестии, охотник вздрогнул от неожиданности, первым делом схватившись за оружие, но остановился. Птицы нигде не было, но вместо неё перед ним стоял человек в серой рясе, подпоясанной толстой сыромятной веревкой.
Бенедиктинец сливался серостью своей одежды с городским пейзажем, но Николаса удивила не безликость его одеяния, а то, как этот человек смог незаметно тихо подобраться к нему, несмотря на его обостренные чувства, интуицию и рефлексы.
— Я должен поговорить с вами, незнакомец, об одном очень важном деле, — не показывая своего лица из под капюшона, произнес он, неторопливо перебирая в руках потертые вишневые четки.
— Говори, монах, — намного спокойнее, но по-прежнему настороженно сказал Николас.
— Я пришёл по приказу аббата Майкла, — тихим вкрадчивым голосом произнёс человек в рясе. — Он просил вас найти время, чтобы прийти в монастырь и побеседовать с ним. Очевидно, дело касается чрезвычайно важных вопросов. Я должен передать ему ваш ответ.
Николаса заинтересовало столь неожиданное приглашение от монахов, живущих отшельнически. К тому же, накануне он сам собирался наведаться в монастырь этим утром, пока не спутались планы поисками летописи, исчезновением Харрела и вероятной гибелью Саймона. Монахи жили очень замкнуто, и охотник не мог представить, какая причина могла побудить их обратиться к нему. Пока городские ворота оставались для Николаса закрытыми, у него не было причин для отказа. Но на всякий случай спросил:
— Вы знаете, о чём он хочет со мной поговорить?
— Аббат птица высокого полета, и мне не пристало интересоваться его делами, — уклончиво отвечал монах. — Мне это неизвестно. Аббат, несомненно, лучше меня объяснит вам, зачем ваше присутствие потребовалось в монастыре.
В голове охотника кружились вопросы: несчастная Эмилия, обнаруженная молодым Лимси в окрестностях монастыря, пропавшая хроника доктора, серые рясы, полнейшая изоляция, и странные символы на земле за воротами. Пожалуй, следовало задать их аббату лично.
— Если это так важно, то я, конечно, схожу туда, — ответил Николас.
— Хорошо. Мы будем вас ждать, — с благодарностью тот кивнул, — При обычных обстоятельствах мы не допускаем в монастырь чужаков. Однако я должен передать вам ключ от главных ворот. Не знаю, что заставило аббата отдать такой приказ, но знайте, что это для вас большая честь. Не потеряйте ключ, и не отдавайте его никому.
С этими словами, бенедиктинец протянул небольшой медный ключ и исчез за ближайшим поворотом.
Охотник повертел в руках ничем не примечательный ключ и бережно спрятал его в карман, затем взглянул на дорожный указатель: «Шахты», «Доктор», «Городские ворота», «Таверна», «Монастырь».
Громко каркнув, вездесущая птица привлекла внимание в очередной раз. Подлетев поближе, она опустилась на стрелку, указывающую на монастырь, и с усердием принялась чистить свои черные перья. Ворон был прав: путь действительно в этот раз пролегал в ту сторону.
Величественные врата монастыря терпеливо ожидали приближение охотника. Вставив ключ, он медленно повернул его и толкнул высокую створку. Напуганные скрпом птицы взлетели ввысь. С металлическим брюзжанием ворота распахнулись, открыв монастырский двор. За серым камнем стен, хранивших мудрость столетий, существовал целый мир, живущий по своим правилам и законам, отгородившись от внешнего мира.
Николаса окружали высокие статуи святых, печально сложивших руки для молитвы, бочки и ящики, развешенные полотна на бельевой веревке, покрытые странными символами. Из глубин храма доносилась органная музыка.
Вороны кружили в небе, выкрикивая свои птичьи мольбы о лучшей доле, а люди в серых рясах стояли полукругом, изучая незнакомца, будто диковинное создание. Один из монахов, молодой человек с тонзурой, не скрывал своего лица капюшоном, в отличие от остальных. В нем охотник отметил несочетаемые черты: смиренный взгляд и властная осанка. Не было сомнений, что это был аббат Майкл:
— Добро пожаловать в нашу обитель, мистер Морель! — приветствовал он. — Я благодарен вам за то, что вы нашли время к нам зайти. Я знаю, что вы помогаете другим людям, а в наше время это редко случается. Возможно, вы сможете помочь и нам?