Голова разболелась, и боль подчинила себе. И я постепенно заснула. Бывают такие сны, когда совсем не чувствуешь, что отдыхаешь. Наоборот, осознание того, что спишь, приносит тебе еще большую усталость. Просто лежишь и долго думаешь с закрытыми глазами. Потом наступает утро, а ты чувствуешь себя разбитым. Такое случается из-за того, что тревожные мысли не отпускают и сон тратится впустую, на их обдумывание и решение. Все происходит где-то между реальностью и сном, сознанием и отдыхом. Поэтому, как правило, даже не знаешь, что именно решил. И все повторяется снова, мысли терзают. Но память вырезает или блокирует эту часть воспоминаний, чтобы потом преподнести готовое решение в нужный момент. Надеюсь, так и будет. И ночь не прошла даром.
Прохладные губы коснулись моей руки.
Дан вернулся. Ему уже лучше.
Я проснулась.
Самые красивые в мире глаза одарили меня ласковым взглядом. Цвет глаз стал светло-зеленым, как молодой листочек. Дан выглядел абсолютно спокойным. Но было видно, что его гложет чувство вины. И он не знает, как загладить ее. Дан молча склонил голову.
Но мне было не за что прощать его. Вернее, я заранее готова ко всему, что может случиться.
- Дана… - Он не знал, как подобрать слова.
- Не надо ничего говорить, - я закрыла его рот своей рукой. – Давай просто забудем. Со мной все в порядке.
- Я подверг тебя смертельной опасности, а ты говоришь забыть! – Дан в бешенстве стал ходить по комнате. – Никогда не прощу себе этого.
- Прошу, не терзай себя, - я встала с кровати, и только потом вспомнила, что в одном нижнем белье.
Прикрываться не имеет смысла, и так все видно. Мой взгляд метался в поисках халата. Но Дан взял его, опередив меня. Только отдавать не спешил. Напротив, ему явно нравилось смотреть на меня в таком виде. Еще бы! Легкое хлопковое белье было почти прозрачным. Я, конечно, не могу похвастаться супер формами, но все равно есть на что посмотреть. У меня еще не было близких отношений, а почти голой, тем более, меня никто не видел. Если Дан будет продолжать так испытывать меня, я сгорю со стыда.
Дан взял меня за запястья и стал разглядывать. На них были отпечатки от рук, которые остались, когда… Не хочу вспоминать, что Арчи собирался сделать, ведь я благодарна ему за его помощь. Но от Даниила скрыть это не получится. И, кажется, он уже догадался.
- Ты хотела что-то рассказать, - Дан заглянул мне в глаза. Он начинал злиться. Руки плотнее сдавили мои запястья.
- Только оденусь, - я осторожно убрала его руки. Главное, не позволить бесу завладеть его чувствами.
Я взяла первые попавшиеся вещи и надела их. Очень удачно, что это оказались рубашка с длинным рукавом и джинсы, которые хорошо скрывали мои синяки. Как будто бы их нет. Потом быстро побежала в ванную. Все-таки я только проснулась и надо умыться, а еще я – человек и у меня есть естественные потребности.
Я вернулась в комнату. Даниила там не было. Я прошлась по дому. Его нигде нет. Наверное, на улице.
Я вышла из дома.
День оказался прохладным и пасмурным. Так что одета я совсем по погоде, несмотря на то, что лето. И, если кто-нибудь меня увидит, то не подумает, почему в жаркий день она прячется под такой одеждой. А еще хуже, что, увидев синяки, подумают, что это сделал Дан. Не хочу лишний раз привлекать к себе внимание. Люди здесь очень любопытные и подозрительные. Глядя на нас с Даниилом невозможно поверить в наше родство. Если бы не его духовный сан и обет безбрачия, никто бы и не посмотрел на нас с осуждением. А на самом деле мы грешны перед богом.
Дан сидел на скамейке. И беседовал с каким-то парнем, который, видимо, пришел за советом. Сейчас Дан похож на ангела. Просто само воплощение добродетели. Только крыльев нет и волосы черные (хотя, кто знает, какие они – ангелы?). Он сосредоточенно слушает. Потом отвечает на заданный ему вопрос. Я не слышу, о чем он говорит. Но видно, как легко он расположил к себе парня, и настраивает его на правильный путь. Юноша кивает головой, соглашаясь со сказанным. Заметно, что, общаясь с Даниилом, ему становится легче. Дан говорил, что ему трудно сопереживать людям. Но, глядя на него, невозможно в это поверить. Он сам живет проблемой, с которой к нему пришли. Непросто дает совет, а берет на себя ответственность за результат. Не отпустит человека, пока не убедится, что помог ему.
Мой персональный ангел. Да не прогневается и простит меня Господь Бог за то, что я назвала так вампира, который посмел служить ему (Ведь вампиры всегда считались дьявольским отродьем. Люди сами вычеркнули факт их существования, поскольку не могли полностью уничтожить. Вот и обрисовали все легендами. Так проще – не знать). И неважно, что иногда мой ангел становится бесом.