Дэвид Томпсон
Король горы
ГЛАВА 1
— Индейцы, — сказал едущий впереди всадник. Оба придержали поводья и остановились.
Тот, что был помоложе, беспокойно заерзал в седле и крепко сжал «хоукен» в правой руке. Он оглядел окружающий лес в поисках возможной засады, внимательно присматриваясь к каждой тени. Длинные черные волосы юноши развевались на ветру. На нем, как и на его спутнике, были штаны из оленьей кожи, на левом боку висел нож длиной в двенадцать дюймов, а на груди — рог с порохом и мешочек для пуль, за поясом торчали два пистолета.
— Где? — спросил юноша.
— Вон там. — Мужчина указал на горный склон впереди. В отличие от своего юного друга он носил бороду и усы, белые, словно снег на вершинах гор, которые остались за спиной. Голову его украшала коричневая бобровая шапка, в руке тоже покоился «хоукен».
— Нет, не вижу, — огорчился спутник.
— Приглядись, Нат.
Прищурившись, Нат внимательно изучил гору, расположенную примерно на расстоянии полумили от них, склон ее был усеян огромными валунами, и только кое-где виднелись верхушки вечнозеленых деревьев — характерный пейзаж для западной части Скалистых гор. Мужчина, его звали Шекспир, усмехнулся:
— Ты напоминаешь своего дядю, Натаниэль, когда тот впервые приехал в Скалистые горы. Ты слеп, как летучая мышь, и глух, как червь.
— У червей нет ушей.
— Ты еще и поучаешь.
Нат хотел было улыбнуться в ответ, но заметил впереди какое-то движение. Присмотревшись, юноша сумел различить пятерых индейцев, которые не спеша спускались по тропе к подножию горы.
— Не двигайся, — предупредил Шекспир. — Они нас пока не увидели и не увидят, если нам повезет. Это дьяволы из племени ютов.
Название племени показалось Нату знакомым.
— Дядя рассказывал, что юты убивают всех белых, которые встречаются на их пути.
— И Зик был прав.
— А если они заметят нас?
— Поймают и прикончат.
По коже бежала нервная дрожь, пока Нат наблюдал за всадниками. Хотя расстояние было слишком большим, чтобы различить, во что они одеты и что у них в руках, юноша нисколько не сомневался, что каждый из воинов хорошо вооружен.
— Возможно, они направляются через Великий водораздел на равнины, — высказал предположение старший траппер, — чтобы поохотиться на бизонов или совершить налет на шайенов или арапахо.
— Они могут выбрать тот же путь, что и мы?
— Весьма вероятно.
— И увидят наши следы на снегу.
— Ну и что? К тому времени как юты доберутся сюда, мы будем уже далеко, и они не захотят тащиться за нами так долго, — успокоил его спутник.
— Почему бы и нет? — поинтересовался Нат.
— Потому что они не дураки. Юты узнают, что мы — белые, потому что лошадь, которую ты купил в Нью-Йорке, подкована. Поразмыслив, они придут к выводу, что мы направляемся к Медвежьему озеру на встречу трапперов.
— Юты знают об этой встрече?
Шекспир ухмыльнулся:
— Каждое племя в этих краях знает о традиционном сборе всех охотников и торговцев мехом. Многие из них присылают своих представителей для торговли, продажи женщин и тому подобного.
— А юты не последуют туда за нами?
— Нет. Во-первых, они рискуют тем, что их пристрелят, как только увидят, во-вторых, им пришлось бы ехать вдоль Грин-Ривер, но ни один юта в здравом уме не захочет туда отправиться.
— Почему же?
— Потому что это владения черноногих.
Нат задумался — он уже когда-то слышал и об этом племени.
— Дядя Зик говорил мне, что черноногие — племя, которого я должен особенно опасаться.
— И он был прав, как всегда. Чертовы черноногие — самое воинственное племя к западу от Миссисипи. Они ненавидят всех, и даже сами индейцы считают, что черноногие помешаны на войне, а это о многом говорит, потому что все племена не прочь пострелять, за исключением разве что шайенов и арапахо. Индейцы просто не могут жить в мире друг с другом, но черноногих все боятся намного больше остальных, — объяснил Шекспир.
— Ты когда-нибудь встречался с ними?
— Несколько раз.
— И что тогда было?
— Оставим эту тему. Черноногий, который повесит мой скальп в своем типи, окажет плохую услугу своему племени.
Положив карабин на луку седла, Нат оглядел горный склон:
— Их уже не видно.
— Мы можем ехать дальше, — сказал старый охотник и тронулся с места. — Надо бы сегодня проехать как можно больше.
Юноша двинулся следом.
— Сколько времени нам понадобится, чтобы добраться до Медвежьего озера?
— Примерно неделя, если поторопимся. И все же встреча будет уже в самом разгаре, когда мы появимся, хотя я выбрал самый короткий путь из всех мне известных. Если бы у нас было время в запасе, я бы отправился вверх по долине Сладких ручьев, через Водораздел по Южной тропе. Тот путь гораздо легче этого, но мы тогда пропустили бы почти всю встречу.
— А как называется тропа, по которой мы едем?
— У нее нет названия, немногие подозревают о ее существовании. Индейцы, конечно, знают. Да мы с тобой. И Зик знал.
Упоминание имени дяди заставило Ната нахмуриться. Мрачно глядя на окружающий пейзаж, он подумал о человеке, который обманом завлек его на Запад. Нат должен был бы ненавидеть Зика за эту жестокую шутку, но юноша не мог заставить себя злиться на дядю, после того как провел с ним шесть самых счастливых недель своей жизни.
Нат покачал головой, удивляясь последним событиям.
Он провел здесь всего-то три месяца, после того как, получив письмо от Изекиэля, покинул Нью-Йорк. А кажется, прошла целая вечность. Столько всего случилось за это время! Его чуть не ограбили и не убили вместе с дядей, он пересек всю равнину, сражался с головорезами, с гризли и воинами из племени кайова. Он проделал весь путь до Скалистых гор, чтобы в конце концов остаться с бездыханным телом дяди на руках.
И ради чего все это?
Ради сокровища, которого никогда не существовало, по крайней мере в том смысле, в котором он ожидал.
В письме Зика содержался намек на несметные богатства. Дядя предлагал встретиться в Сент-Луисе и обещал поделиться с племянником «величайшим сокровищем в мире». Нат, подумав, что дяде повезло найти золото или заработать деньги на торговле мехом, и надеясь разделить будущее счастье со своей невестой Аделиной Ван Бурен, решил принять предложение Зика.
Откуда ему было знать, что это всего лишь уловка?
Нат вздохнул и проследил взглядом за белкой, прыгающей с ветки на ветку на ближайшем дереве. Юноша проехал почти тысячу миль до Сент-Луиса, встретился с дядей и отправился с ним в Скалистые горы, за «богатством». Предстоящая разлука с Аделиной очень тревожила Ната, но он рассчитывал, что сокровища будут поделены и трудности таким образом оплачены.
Но в этом ли была настоящая причина его приезда сюда?
Только позднее Натаниэль понял, что, возможно, он позволил одурачить себя не только ради своего будущего благоденствия. На самом деле ему нравился Изекиэль. Он хотел произвести впечатление на Аделину, получив богатство, которое превзошло бы все ее ожидания. Однако Ната пугала перспектива путешествия по стране дикарей, на что отваживались немногие белые. В юности Нат прочел бесчисленное количество историй о злобных индейцах и диких животных, обитавших в неизведанных землях по ту сторону границы, и часто представлял себе приключения, которые ему довелось бы пережить, если бы он отправился на Запад.
И вот мечты сбылись…
Размышления Ната были прерваны вопросом спутника:
— Ты добыл хоть один скальп?
При мысли о воине кайова, которого он убил, чтобы исполнить обещание, данное умирающему дяде, Натаниэль поморщился. Он взглянул на привязанный к седлу мешок с торчащей из него тряпкой, в которую был завернут скальп:
— Да, добыл.
— Хорошо.
— Что в этом хорошего?
— Все индейцы и только немногие белые снимают скальпы со своих врагов. По твоим трофеям о тебе судят как о мужчине.
— А сколько их у тебя?
— Тридцать два.
«Ничего себе!» — поразился Нат. Он снял скальп с кайова в порыве ярости, охватившей его из-за смерти дяди. Если бы не это, он вряд ли был бы способен совершить такое.
— Не знаю, смогу ли я когда-нибудь снять еще хоть один скальп, — заметил он.