Черноногий потерял юношу из виду и уже не мог хорошо прицелиться. Нат изготовил было пистолет, но неожиданно боевое настроение испарилось.
Да, индейцу теперь его не видно. Но ведь и он сам лишился возможности наблюдать за врагом.
Вот так то!
Что если — у Ната по телу побежали мурашки — воин выстрелит в лошадь? Юноша приподнялся, насколько это было возможно, и выглянул из-за шеи лошади.
Индеец находился на расстоянии десятка ярдов. Черноногий с ружьем на изготовку старательно высматривал противника.
Нат не стал больше ждать и выстрелил. Раздался пронзительный вой — пуля попала воину в лицо, и он замертво свалился с лошади. Нат сел в седле и огляделся: оставались еще трое конных и один пеший, не считая тех, кто сейчас атаковал лагерь. К тому же все его оружие было разряжено.
И тут еще один воин закричал и бросился на Кинга.
Нат вытащил нож, все, что у него оставалось.
Черноногий держал копье.
Нат вспомнил истории, которые ему рассказывали Шекспир и Зик о невероятной меткости и ловкости индейцев в обращении с этим вроде бы простым оружием. Они с детства учились метать копье, и взрослый воин с двадцати ярдов на полном скаку попадал в мишень размером с голову человека. Так что у Ната не было шансов одержать победу с ножом в руке.
Индеец размахивал копьем и кричал что-то дерзкое, бросая вызов.
Нат пришпорил коня. Но не в надежде опередить черноногого. Если юноша станет двигаться медленно, попасть в него будет слишком легко. Самое лучшее, что Нат мог сделать — это мчаться во весь опор и пытаться увернуться от копья. Возможно, ему удастся воспользоваться карабином. Он убрал нож и поднял «хоукен».
«Ну-ка, а что если…»
Нат знал, что его карабин не заряжен, но черноногий-то этого не знал. Что произойдет, если Нат прицелится в воина, делая вид, что собирается выстрелить. Был только один способ. Прижав приклад к плечу, Кинг направил ствол на врага.
Резко повернувшись, индеец опустил копье и помчался прочь.
Уловка сработала!
Нат улыбнулся и опустил карабин, поздравляя себя с победой. Он заметил, что остальные черноногие, включая воина, оставшегося без лошади, устремились в обратном направлении.
Почему они побежали?
Нат, не понимая, что происходит, придержал коня и взглянул на девушку. Она счастливо улыбалась и смотрела куда-то на север. Может, это Шекспир мчался ему на помощь? Нат оглянулся и застыл.
Дюжина воинов приближалась к деревне с севера. Впереди, натягивая тетиву лука, ехал рослый индеец в набедренной повязке. Он вел отряд прямо на черноногих, замешкавшихся вблизи жилищ.
Нат остановился и стал наблюдать. Он понял, что подоспевшими индейцами были шошоны, которые вернулись, чтобы защитить свои семьи.
Большинство черноногих тотчас скрылось, но трое все еще крутились в лагере, не обращая внимания на то, что ход сражения изменился. Они слишком поздно поняли свою ошибку. .
Отряд шошонов ворвался в лагерь. Вождь прицелился из лука в черноногого, который собирался рассечь голову мальчика томагавком, и выпустил стрелу.
Стрела пронзила грудь насквозь, черноногий согнулся пополам и, широко раскрыв глаза, рухнул на землю.
Шошоны мгновенно расправились с оставшимися врагами. Одного просто окружили и забили до смерти.
Внимание Ната было поглощено происходящим, поэтому он от неожиданности чуть не выпрыгнул из седла, почувствовав, как кто-то коснулся его правой ноги, Кинг посмотрел вниз и увидел девушку, ту самую.
Темные косы обрамляли лицо необычной красоты, подчеркивали выступающие скулы. На девушке было украшенное бисером платье из оленьей кожи и нарядные мокасины. Она улыбалась, ее карие глаза внимательно изучали Ната.
— Здравствуй, — сказал Нат.
Девушка что-то произнесла на языке шошонов и замерла в ожидании ответа.
Нат вспомнил уроки Зика и Шекспира по языку жестов. Этим универсальным средством общения пользовались почти все племена на Западе. Юноша вытянул большой палец, согнув остальные, и указал на свою правую руку, которую прижал к груди с левой стороны. Затем Нат осторожно повернул запястье левой руки, расположив ладонь вертикально. Сознавая, что девушка не отрывает взгляд от его руки, и надеясь, что он все делает правильно, юноша раскрыл ладонь и провел ею вправо, а затем обратно. Нат попытался сказать, что не понимает ее язык.
Но что если он ошибся?
Что если у него вышло, что она выглядит, будто жирная корова?
Девушка в ответ показала на черноногого, которого Нат застрелил, и вытянула перед собой изящные руки. Затем повернула ладони вверх и опустила руки перед Натом.
Она благодарила его! С облегчением Нат улыбнулся и жестом спросил, как ее зовут.
— Уинона, — четко произнесла она свое имя.
— Нат, — он постучал себя по груди, — Нат Кинг.
— Нат Кинг, — медленно повторила Уинона, копируя его произношение с удивительной легкостью. — Нат Кинг. Нат Кинг.
Ее мелодичный голос взволновал его до самого сердца. Нат задумался: что бы еще ей сказать.
Руки Уиноны начали быстро делать знаки.
Нат наклонился, чтобы не пропустить ни одного движения. Некоторые жесты девушки были ему незнакомы, но главное Нат понял: Уинона говорила ему, что он, должно быть, очень сильный, раз убил стольких черноногих. Девушка смотрела на Кинга, ожидая ответа, и в этот момент Нат услышал стук копыт и поднял голову.
Шекспир, высокий шошон и пятеро других воинов приближались к ним.
Нат видел, что вождь смотрит на него, и удивился, что является объектом такого пристального внимания. Вспомнив, что не успел перезарядить оружие, Нат упрекнул себя за подобную глупость.
— Ну и ну, — произнес старый охотник, остановившись и глядя на мертвых черноногих. — Я вижу, ты был занят.
— А ты?
— Слава богу, и я позаботился о троих, — ответил Шекспир. — Вперед! Вали их на землю и коленом на горло! У, саранча ненасытная! Пожили, мироеды! Надо и другим. На землю их — и долой с них шкуру![7] — При этом старик активно жестикулировал и воздевал руки.
— И это он? — спросил Нат, удивляясь сцене, разыгранной траппером.
— Да, Уильям Шекспир.
— Ого.
Рослый индеец внезапно обратился к Уиноне, и девушка ответила ему, то и дело указывая на мертвых черноногих и на Кинга. Вождь серьезно посмотрел на Шекспира и сказал ему несколько слов.
— О чем они?
Траппер усмехнулся:
— Ты никогда не перестанешь удивлять меня.
— Я?
— Да. — Шекспир показал на высокого шошона. — Это Черный Котел — уважаемый человек в своем племени. Уинона — его дочь. Она только что рассказала, как ты спас жизнь ей, женщинам и детям. Еще она называет тебя самым храбрым воином, вторым после своего отца конечно.
Нат не знал что и сказать.
— Да, сэр, — прокомментировал Шекспир, — вы были просто великолепны.
— Я только пытался остаться в живых.
Черный Котел посмотрел на старого охотника и опять что-то сказал.
— Говорит, что теперь он у тебя в долгу, — перевел Шекспир, когда индеец закончил. — Ты спас жизнь его драгоценной дочери и любимых соплеменников.
— Я сделал то, что должен был сделать, — ответил Нат, — а он ничего мне не должен.
— Даже не думай, что я переведу ему это.
— Почему же?
— Помнишь, что я просил тебя вести себя осторожно, чтобы не оскорбить индейцев? Если вождь хочет быть у тебя в долгу, это его дело. Лучше пусть индеец будет тебе чем-то обязан, чем попытается снять с тебя скальп, — пояснил наставник.
— И что мне ему сказать?
— Я позабочусь об этом, — вызвался помочь старый охотник. — Он хочет знать твое имя. Какое имя дали тебе шайены?
— Ты цитируешь Шекспира наизусть, а не можешь вспомнить такую простую вещь?
— Ах да, вспомнил. Убивающий Гризли. — Траппер повернулся к Черному Котлу и перешел на язык шошонов.
Нат снова стал объектом всеобщего внимания. Чтобы скрыть смущение, юноша посмотрел в сторону деревни — шошоны преследовали убегающих черноногих, женщины и дети возвращались в жилища. Нат взглянул на Уинону и улыбнулся ей.
Черный Котел все еще что-то говорил Шекспиру, наконец тот обратился к Нату:
— Если тебе от этого станет легче, он говорит, что в долгу у нас обоих. Его семья тоже направляется к месту встречи, и вождь приглашает нас присоединиться. Как тебе это предложение?