Девушка испытующе посмотрела на меня, и я заметил, что ее руки чуть подрагивают от волнения. Я взял их в свои, и она опустила глаза, пробормотав:
— Это можно считать ответом? На то, хочешь ли ты остаться один…
Я криво улыбнулся, понимая, что она ведь хочет услышать от меня очередную очевидную вещь, которая, кажется, и без того читается по мне без труда.
— Ты прекрасно знаешь, что я не хочу, чтобы ты уходила. Ты мне нужна, Филисити. Я тебя…
Она приложила палец к моим губам и снова поцеловала меня, приподнявшись на мысках, на этот раз робко и коротко.
— Не говори больше ничего, — прошептала она, легким движением бедра толкнув дверь в мою комнату, после чего увлекла меня за собой.
Солнце еще не встало, когда я открыл глаза. Моя рука потянулась в сторону, но место, где лежала Филисити, оказалось пустым.
Первые несколько секунд я хмуро думал, что мне все привиделось во сне, однако тогда я вряд ли спал бы без одежды. Вещи мои, к слову, были беспорядочно разбросаны по полу, к чему я так же не привык. Нет, то, что Филисити провела со мной ночь, однозначно не было сном. Однако от этого почему-то становилось тревожно. Скорее всего, менее тревожно было бы, если б она осталась здесь до рассвета.
Вздохнув, я отбросил одеяло, под которым в кой-то веки спал, и быстро надел свою одежду. Сорочка задеревенела в местах, где была пропитана кровью — раненого Роанара и моей — и от нее шел едва различимый металлический соленый запах. Я недовольно пощупал твердое бурое пятно на груди и выглянул в окно. Скоро рассветет. Нужно будить друзей и отправляться к Цирковой Площади, где знакомый Нарьо будет ждать нас, чтобы отправиться в Вару.
Я открыл дверь и столкнулся нос к носу с Ольцигом, уже занесшим руку, чтобы постучать ко мне. На лице монаха застыло недоуменное выражение, рука, сжатая в кулак для стука, так и застыла на уровне моей груди.
— Доброе утро, — осклабился я, кивнув ему, — бить, что ли, будешь?
Ольциг тут же недовольно прищурился.
— Смотрю, у кого-то хорошее настроение с утра пораньше?
Я едва не вздрогнул. Улыбку с моего лица будто смыло, но я тут же взял себя в руки. Вряд ли dassa имеет в виду то, о чем я подумал.
Ольциг опустил руку и, прочистив горло, заявил:
— Все уже собираются. Нарьо приготовил вам с Роанаром какую-то одежду, — он окинул взглядом засохшие пятна крови и кивнул, — иди, что ли, примерь. На твоем месте, я бы сменил эту сорочку, даже если тебе ничего из вещей Нарьо не подойдет, а то ты сейчас выглядишь, как…
Монах сделал паузу, подбирая более достойное сравнение, и я закатил глаза.
— Плохо, в общем, выгляжу, я понял. Спасибо, Ольциг.
— Поторопись, иначе самое лучшее отхватит Рон, — усмехнулся он, и я тут же вернул dassa усмешку, подумав, что самого лучшего, боюсь, Рон уже не отхватит. Так что одежду пусть выбирает, какая нравится.
Я неспешно проследовал в хозяйскую комнату, остановившись напротив двери Филисити. Она была заперта, и я постучал.
— Войдите! — звонко ответила девушка.
Я открыл дверь и застал Филисити сидящей на кровати и надевающей второй сапог. Она вновь была одета в свой дорожный костюм, густые волосы были распущены и закрывали лицо, поэтому я не мог даже понять, как девушка на меня смотрит. Когда она закончила с сапогом, то быстро вскинула волосы, они взлетели вверх золотисто-русым фонтаном и разметались по спине. В глазах Филисити застыла улыбка с немного хитрым прищуром, когда мы столкнулись взглядами.
— Доброе утро, — сказала она, многозначительно кивнув.
Я сделал несколько шагов по направлению к ней, не сумев сдержать улыбку.
— Доброе.
Девушка поднялась с кровати, глядя на меня хитрым взглядом. С близкого расстояния можно было почувствовать магию, пульсирующую в ней. Иногда мне трудно понять, как кто-то может не замечать ее силы. Например, Нарьо не знал о способностях Филисити, пока она не показала их. Как и Роанар. Как и Ольциг.
— Сбежала, — приподняв бровь, сказал я. Девушка продолжала улыбаться, — мне начинать волноваться?
Филисити игриво хихикнула, приближаясь ко мне.
— Волноваться? — переспросила она.
— Я надеялся застать тебя в другой комнате этим утром, — пожал плечами я. Филисити надула губы и состроила виноватое лицо.
— А если бы меня застал там кто-нибудь еще, тебе бы пришлось повторить вчерашние подвиги. Хотя некоторые из вчерашних твоих подвигов действительно придется повторить.
Девушка приподнялась на мысках и легко коснулась губами моих губ. Это был даже не поцелуй, а намек на него. Когда она отстранилось, выражение ее лица было серьезным и даже мрачным.