Зовут. Меня…
Я обратился к своей памяти, но ничего там не нашел. Я — это просто я, и больше ничего. Все остальное, что было раньше — пустота. Чернота. Есть только здесь и сейчас, как будто ничего до этого не было.
Мой затравленный взгляд беспомощно обратился к старику, и я покачал головой.
— Не скажешь? — спросил он.
Нужно было что-то сказать. Я понимал, что нужно. Горло пыталось быстро научиться вновь издавать звуки и слагать их в слова, которые я, кажется, знал.
— Я… — собственный голос прозвучал непривычно, и стало страшно, но подбадривающий взгляд старика заставил меня собраться с силами и продолжить, — я не знаю.
— Не знаешь своего имени?
Оставалось лишь кивнуть. Отчего-то мне казалось, что не знать своего имени — это нечто противоестественное, неправильное, и от этого я чувствовал себя виноватым. Однако и это не заставило старика перестать по-доброму улыбаться мне.
— А откуда ты, знаешь?
Я покачал головой, стыдливо опуская глаза, затем вздохнул и поднял взгляд на незнакомца.
— А сейчас я где?
— Город Гранад. Столица Норцинны. Знакомо?
— Нет, — честно ответил я, понимая, что лучше говорить, чем отвечать жестами.
— Ты ничего о себе не знаешь? Ни о маме, ни о папе? Откуда же ты взялся?
Я нахмурился.
— Бородатый дядька сказал, течением принесло.
Старик звонко рассмеялся, соединив подушечки пальцев.
— Пожалуй, пока этого достаточно. Как твоя голова?
Я ощупал затылок. На нем остался грубый шрам под грязными покрытыми запекшейся кровью волосами, но боли больше не было, и я благодарно кивнул.
— Хорошо. Помню, что было хуже.
— Это, похоже, единственное, что ты помнишь, так? — сочувственно спросил он. Я выдержал его прямой взгляд и проигнорировал вопрос.
— А у вас имя есть… господин?
Не знаю, почему я решил добавить это слово. Просто почему-то подумал, что так надо.
— Не помнишь себя, но помнишь, что к старшим надо обращаться уважительно, — хмыкнул он, задумчиво прищуриваясь — интересно, откуда ты все-таки взялся.
На несколько секунд он погрузился в свои мысли, словно меня не было рядом, затем наши глаза снова встретились, и старик всплеснул руками, точно только что вспомнил о моем присутствии.
— Прости, заболтался. Меня зовут Дайминио. Дайминио Солли. Я здесь проездом, возвращаюсь в столицу Дирады.
Я пожал плечами.
— А где это? Дирада.
— За морем, — ответил Дайминио.
— Я не знаю, что такое море, — пожал плечами я.
— Надо думать, — усмехнулся он, затем склонил голову, взглянув на дверь и заговорщицки улыбнулся, — вот что! Думаю, господину Хилло ты здесь будешь только мешать. Он слишком беден, чтобы прокормить тебя. Но я не так беден, как господин Хилло. Могу взять тебя с собой в Дираду. Там попробуем разобраться с тем, кто ты и откуда. Может быть, удастся вернуть тебя домой.
Меня эта идея не воодушевила. Как не воодушевила и идея оставаться здесь или отправляться за какое-то море, но старик мне понравился. Сейчас он был единственным, с кем бы мне хотелось говорить. Страшно будет, если в итоге он выбросит меня куда-нибудь, и я совсем потеряюсь…
— А если не удастся? — нахмурился я.
Дайминио улыбнулся.
— Ну, в таком случае, придется тебе долго меня терпеть. Что скажешь?
Я пожал плечами.
— Мне пока нравится вас терпеть.
Дайминио снова засмеялся. Его смех успокаивал. Переставало быть страшно и одиноко.
— Тогда решено. Пока будем ехать, подумай над тем, как тебя называть, хорошо?
— А если я не вспомню?
— Не вспомнишь, и ладно, — легко махнул рукой старик, — тебе предоставляется шанс самому выбрать себе имя. Об этом, кстати, многие мечтают.
— Кто многие?
— Ну, я, например, — пожал плечами он.
— А как бы вы хотели, чтобы вас звали?
Старик усмехнулся.
— Когда я был, как ты, мы с мальчишками играли в рыцарей. И каждый придумывал себе имя. Я хотел, чтобы я был Райдером.
Я улыбнулся.
— Райдер, — было интересно и ново пробовать это имя на вкус.
— Оно тебе подходит, — кивнул старик, окидывая меня оценивающим взглядом.
— А вам подходит Дайминио, — не задумываясь отозвался я.
— Ну, раз ты так говоришь, я больше не хочу быть Райдером. Могу подарить это имя тебе.
— А вам не жалко? — спросил я. Мне действительно понравилось сочетание звуков в этом имени, и я не хотел бы, чтобы старик передумал. Он улыбнулся и кивнул.
— Господь учит нас, что нужно делиться даже самым сокровенным.
— А кто такой Господь?