Впрочем, сожалеть поздно. Я чуть приподнял подбородок и поспешил дополнить свой ответ общими фразами:
— Цель достигнута. Впрочем, как и всегда.
Дайминио кивнул, отведя взгляд. Мы оба знали, что дальнейших вопросов о задании на берегу Моря Исцелений не последует. Я убедился, что воды Сезортарга, куда уплыла горящая лодка с телом Грана-отравителя, не излечили мою жертву, и тут же отправился обратно в Эллу.
— Хорошо, — покривив душой, отозвался мой покровитель и вопросительно кивнул, — а другие твои… изыскания?
Я почувствовал, как меняется мой взгляд, несмотря на то, что изо всех сил пытался скрыть свое разочарование.
— Без изменений.
Дайминио поджал губы и недовольно цокнул языком в ответ на мои холодно брошенные слова.
— Что ж, — кардинал вновь молитвенно сложил руки, соединив подушечки пальцев, и многозначительно посмотрел на меня, — мне жаль, мой мальчик. Видимо, нужный час еще не пришел. Ты должен верить.
— Я верю, — этот разговор стал неприятен нам обоим. Я решил сменить тему и, вздохнув, спросил, прямо глядя в глаза своему покровителю, — но, может, не будем больше об этом? Поговорим лучше о моем предстоящем задании, Ваше Преосвященство?
Дайминио прикрыл глаза и плотнее соединил руки. Я насторожился, не зная, каких еще сюрпризов можно ждать от этого человека сегодня? Не сорвется ли сейчас с его рук остаток очередной забытой запретной магии Ордена?
Опасения мои не оправдались — старик открыл глаза и выразительно посмотрел на меня, будто бы ждал конкретного вопроса. Я вздохнул.
— Мне любопытно, что же вы мне приготовили, раз это проняло самого Массена Гариенна? Он ведь даже пожелал мне доброго пути…
Несколько секунд кардинал молчал, словно изучая меня. А затем, неровно вздохнув, заговорил надтреснутым старческим голосом, из которого вмиг пропала вся былая юношеская живость.
— На этот раз все очень серьезно, Райдер. В твоих услугах нуждается Его Величество Ирес Десятый.
Я резко выпрямился и распахнул глаза так, словно меня только что щелкнули по носу. На этот раз моему покровителю удалось шокировать меня по-настоящему.
Долгие годы меня считали будущим воином Святой Церкви. Судьба таких, как я, была определена — в этом были уверены все правящие звенья Эллы, Дирады и всего Объединенного Королевства Солнечных Земель: король, наместники, Орден, Церковь… Однако настал момент, когда я решительно отказался от этого пути и сказал об этом в лицо своему покровителю. Фактически это было преступление, за которое меня должны были казнить. И казнили бы, если б не кардинал Солли. Дайминио вступился за меня и уговорил Его Величество сохранить мне жизнь и не объявлять изменником. Старик каким-то образом сумел убедить монарха, что, несмотря на мой крутой нрав, я смогу принести пользу, даже не будучи на службе, которая мне уготована. У Дайминио потрясающая способность влиять на людей, и, видимо, Его Величество не был исключением. И я не был…
В тот день мой покровитель объяснил мне, что я не могу просто так отказаться служить Святой Церкви. Не после того, какие знания я приобрел. За обучение, питание, уход — за все нужно было отплатить, и ценой была долгая исправная служба, на которую я подписываться не хотел. По мне, эта цена слишком высока, но моим мнением забыли поинтересоваться.
Дайминио понимал меня, знал, что мои изыскания действительно требуют определенной свободы, которую служба отберет, поэтому и вступился, сумев спасти от казни, однако полностью избавить меня от обязанности присягнуть Объединенному Королевству и Святой Церкви на верность он не мог и не хотел, наверное.
Все мы живем в долг…
Я — особенно.
Настоящей, полной свободы выбора жизненного пути мне было не добиться, да вряд ли она и была мне так нужна. Нужна была некоторая свобода передвижений и спасение от участи вечно плясать под дудку отъявленных солдафонов, считающих себя священными орудиями правосудия.
Кардиналу Солли удалось сделать невозможное для меня, и теперь я — действительно его цепной пес. Устраивает ли меня это? Не могу сказать, что полностью. Но между работой на Дайминио и службой в церковной армии я однозначно выберу работу на Дайминио. Этот человек действительно сделал мне много добра, я многим ему обязан. Пожалуй, даже слишком.