— Кроме тех моментов, когда рядом я или мои приближенные, — ответил Катрей и жестом отослал телохранителей.
Эдгар издевательски мне улыбнулся и изобразил нечто вроде шутовского поклона.
— Уверяю вас, миледи, они сумеют вас уберечь от опасности, — заверил он. Радаман закатил глаза, стерпев его кривляния. — Я выбрал лучших для вашей защиты.
Хотелось бросить что-то дерзкое, но я вспомнила про принятое решение и постаралась смягчить голос.
— Я не сомневаюсь в их компетентности, лорд Эдгар, — голосом кроткой овечки сказала я, пряча злость поглубже. — Каков командир, таковы и его воины.
Да, ирония, но настолько тонкая, что вояка вроде Эдгара не заметит её. А вот Радаман распознал, но, на секунду усмехнувшись, не стал встревать в разговор. По поведению Катрея же вообще невозможно было судить о его мыслях.
— Думаю, Эдгар с удовольствием вернется к своим прямым обязанностям. — Низкий голос Старейшего пробудил тысячи мурашек на моей коже, и не в хорошем смысле. — Спасибо, Радаман, остальную часть замка я сам покажу Кассандре.
Никто не стал спорить, и уже через мгновение мы остались наедине, если не считать упорно тренирующихся воинов в тридцати метрах позади.
— Ты уже видела сад? — бесстрастно спросил он.
— Нет, лорд Катрей, — едва слышно выдавила я, не поднимая глаз от земли. В ярких красках вспомнилась глупая несдержанность в столовой. Нагрубить Старейшему и остаться в живых не каждому удавалось, причем я сомневалась, что мне это сойдет с рук.
Катрей молча подставил локоть, и пришлось послушаться и положить на него ладошку. Вскоре тренировочная площадка осталась позади, я вновь шла по длинным коридорам замка. На этот раз тишина казалась мертвой. Или это от его присутствия? До самого сада я нервно кусала губы, пытаясь найти правильные слова.
— Милорд, я хотела извиниться за свою детскую выходку, — осторожно начала я, едва мы ступили на одну из дорожек в саду. Да, это место поражало своей красотой: впереди шумел фонтан со статуей русалки, из протянутых рук которой текла вода, широкие тропинки разветвлялись, скрываясь за высокими деревьями и пышными кустарниками с различными цветами, даже вечернее солнце, казалось, светило ярче.
— Не стоит, — бросил Катрей и медленно повел меня к фонтану. — Мне понравилось.
— Понравилось оскорбление? — удивилась я и подняла глаза, о чем тут же пожалела, встретив насыщенную темноту его взгляда.
— Понравилась твоя страсть. — Катрей едва заметно усмехнулся, и было что-то пугающе чувственное в движении его губ.
Я отвернулась и прикусила губы, сдерживая очередную порцию ругательств. Остынь, Кассандра, это ничего не изменит. Смирись с обстоятельствами и перестань рыть себе могилу.
— То есть для вас в норме держать предполагаемую любовницу взаперти? — зло поинтересовалась я. Это можно было посчитать достижением: я не послала его, не прокляла, лишь уточнила. Почти спокойно.
Катрей сделал несколько шагов в сторону и остановился у самого фонтана боком ко мне, давая возможность незаметно изучить его. Темные волосы, стянутые на затылке ремешком, и аристократически бледная кожа, идеальный профиль и прямая осанка, гордо приподнятый подбородок и непроницаемые глаза… Боги мне в свидетели, внешне Катрей был великолепен. Еще никогда я не встречала настолько привлекательного мужчину, и можно было бы даже обрадоваться роману с ним… Если бы не его внутренняя тьма. Он уже показал однажды свое истинное лицо, лицо тысячелетнего кровожадного монстра, и прикрываться сейчас благородным аристократом или очаровательным соблазнителем не сможет.
— Ты не взаперти, — вдруг произнес он, задумчиво рассматривая позолоченную статую русалки. — Можешь свободно перемещаться по замку, при первой же просьбе отправишься в близлежащий Брейгель, чтобы побродить по рынку или заглянуть на ярмарку. За тобой не будут следить, тебя будут охранять. Ты говоришь о свободе…. Она ведь так эфемерна. Я еще помню те времена, когда женщины считались глупой вещью без права голоса, способные только на то, чтобы рожать наследников. Сейчас нравы мягче, вам дают право выбора, но кого можно назвать полностью свободной? Дочь зависит от отца, жена от мужа, незамужняя сестра от брата. Прикрываясь лживым понятием свободы, вы подчиняетесь воле мужчин. Я могу назвать лишь несколько женщин, которые по-настоящему распоряжались своей жизнью. Это покойная мать нынешнего Стаабского императора, новая каринтийская королева Каролина Карион и две из трех моих дочерей: Архелия и Ралина. Почти обо всех них ты слышала. Знаешь, что их объединяет? — Катрей повернулся и, шагнув ко мне, настойчиво поднял подбородок. Поймав его взгляд, я уже не могла оторваться, что-то вопреки воле удерживало в ментальных тисках. Он опустил голову, почти прикасаясь своими губами к моим и заставляя сердце биться еще сильнее от страха, и проникновенно прошептал: — Их объединяет власть. Первые две — это королевы, отвоевавшие себе трон в мире мужчин. Хель освоила древние и опасные знания, и теперь лишь глупец посягнет на её свободу. В её руках сила, которая способна передвинуть Край Света. А Ралина выгрызла себе место под солнцем в многочисленных битвах, сейчас она плетет свои интриги среди драконов, не подчиняясь никому. Они обрели власть своими силами. А что есть у тебя сейчас? Ты — бастард, пусть и признанный. Все, что тебя ждало под крылом отца — нежеланное замужество, выгодная сделка для Медона. Ты этого хочешь? Быть никчемным инкубатором для своего муженька?