— Мой князь… — начал Рэм, глаза его забегали, ища пути отступления. — Я полюбил её и не мог противиться чувствам.
— После получения отказа ты обратил её насильно, — заметил Катрей. Он и пальцем не пошевелил, но откуда-то вдруг появился Эдгар и заставил уже всерьез запаниковавшего Рэма встать на колени.
Хотелось насмешливо напомнить Катрею, что он собирался сделать то же самое и со мной, причем не в самой нежной форме. Потом воображение услужливо подсказало картину, в которой Эдгар так же, как и Рэма, ставит меня на колени перед Старейшим. Желание сразу же исчезло.
— Это не запрещено! — воскликнул Рэм, словно читая мои мысли. Он рванулся вперед, но ухмыляющийся Эдгар за шиворот камзола притянул его обратно к своим ногам. На миг я задержала взгляд на одежде Эдгара: он, похоже, даже не собирался одеваться соответственно событию. Те же испачканные грязью сапоги, те же кожаные штаны и жилет поверх серой от старости рубахи.
— Ты обратил насильно салемскую ведьму! — Катрей слегка повысил голос, но окружающие отшатнулись, расширив пространство вокруг «главных персонажей». — Все вампиры прекрасно знают, что я заключил договор с этим городом. Ни один вампир не смеет так или иначе вредить жителям Салема. Ты. Это. Знал.
— Прошу вас, князь! — взмолился Рэм, но его искривившиеся губы и обреченное выражение лица ясно давали понять, что глупые надежды он не питает. — Я не мог жить без неё!
— Именно поэтому держал в заточении и насиловал, — презрительно выплюнула Архелия, сделав шаг вперед. Она снова превратилась в разъяренную фурию. — Благодари богов, что не я решаю твою судьбу! Есть у меня парочка новых идей по поводу пыток таких ублюдков!
Рэм задышал через рот, не в силах сдержать волнение. Впервые я видела настолько явно потеющего вампира. Почему-то сейчас не показалось странным, что он боится Архелию больше, чем самого Катрея или Эдгара. Она сейчас и была главной угрозой, так как невооруженным глазом видно, настолько её бесит насилие над женщинами. Рискну предположить, что она испытала что-то подобное, потому что реакция чересчур бурная.
Сейчас её надо срочно отвлечь, иначе она окончательно потеряет контроль.
— Архелия, дорогая, — с ласковой улыбкой сказала я. — Ты пугаешь Нерину.
Эдгар заинтересованно взглянул на меня, как и многие вампиры, а вот саму Архелию я отвлекла от злости. Она перевела взгляд на Нерину, которая действительно пребывала в предобморочном состоянии, и её черты неуловимо смягчились.
— Пойдем, милая, — уже более спокойно произнесла Архелия, приобнимая Нерину и уводя её прочь из зала. — Тебе незачем наблюдать за его казнью.
Катрей продолжил, словно ничего не произошло:
— Ты сам явился в Серрат, и поэтому я великодушно дарую тебе быструю смерть.
— Мой князь! — только и успел выкрикнуть Рэм.
Слова Катрея послужили знаком для Эдгара. Ухмыльнувшись, он неторопливо достал меч из ножен и одним ловким движением снес голову Рэму. Я успела прикрыть глаза и сжать губы, чтобы не вскрикнуть, но звук упавшей головы еще долго не мог исчезнуть из головы.
— Уберите здесь, — велел кому-то брезгливо Катрей.
Я рискнула открыть глаза только тогда, когда вновь зазвучали разговоры. На полу расползлось темно-красное пятно, которое поспешно пытались вытереть служанки. Причем лица у них были вполне равнодушные, словно они привыкли к виду крови. Видимо, на этот раз Архелия не преувеличила.
— Пойдем. — Катрей мягко потянул меня в сторону, и место происшествия спряталось за спинами переговаривающихся вампиров. — Хочу познакомить тебя кое с кем.
При нашем приближении Август Ланте широко улыбнулся, сразу же располагая к себе. Он практически не изменился с нашей первой и последней встречи, только каштановые волосы чуть отросли, поэтому приходилось заправлять их за уши. Выглядел Август немного старше Катрея, хотя на самом деле родился он на несколько тысячелетий позже.
— Князь, — церемонно склонился Август, а после улыбнулся мне: — Леди Кассандра, как я счастлив снова вас увидеть!
Я не сдержала ответной улыбки и позволила ему поцеловать руку.
— Как давно вы в Серрате? — не удержалась от вопроса я.
— Всего лишь пару часов, как приехал. Не думал, что попаду на бал, но теперь даже рад.
Я снова улыбнулась, и только когда мою левую руку больно сжали, вспомнила о Катрее. Очевидно, ему не понравилось то, что мы знаем друг друга.
— Вы знакомы? — холодно уточнил он. От его тона улыбка моя слегка померкла, но Август оставался невозмутимым.
— Пару лет назад я бывал в Агенории, — доброжелательно улыбнулся Август и продолжил: — Уже тогда меня чрезвычайно удивила своими познаниями и любопытством юная дочь лорда Агенора. Я даже предлагал ему отправить её учиться в Вандею под моим присмотром и наставничеством.
— Правда? — искренне удивилась я. Его слова стали для меня новостью, одновременно приятной и огорчающей. Сейчас я могла бы учиться в одном из Вандейских университетов! И никакого бы Катрея в лицо не знала. Но почему отец тогда отказался от предложения Августа? Почему столько лет держал меня под крылом, хотя проще было бы избавиться от меня?
— Если честно, я бы и сейчас не отказался взять под покровительство такую ученицу, — честно признался Август. — Насколько я помню, вы подавали большие успехи.
Ну да, кто мне позволит. Уголки губ медленно опустились, и прикрыть печаль маской вежливости не получилось, особенно после следующих слов Катрея.
— Леди Кассандра залог моего будущего договора с Медоном, — заявил он.
Я даже не стала задумываться над правдивостью слов Катрея. Кажется, в карих глазах Августа мелькнула жалость, но голос его оставался по-прежнему доброжелательным:
— Получается, вам удалось заключить мир с лордом Агенором?
— Мы в процессе, — кровожадно улыбнулся Катрей. — Думаю, в ближайшие месяцы судьба Агенории решится. Медон должен понимать, что я добьюсь своего любой ценой. Верно, Кассандра?
Я посмотрела на него и взмолилась всем богам, чтобы в моих глазах не отражалась вся та злость, которая клокотала внутри. Судя по усмешке на четко очерченных губах, попытка скрыть чувства провалилась.
Конечно, я злилась. И переживала. За свой дом, ведь только что Катрей чуть ли не напрямую угрожал Агенории. А ведь это не только мой отец и семья! Агерония — это целый город, с тысячей жителей. Это старая няня, практически воспитавшая меня. Это простодушная повариха, подкармливавшая меня, когда мачеха особенно злилась и наказывала голодовками. Это суровый молчаливый воин, с молчаливого согласия отца тренировавший меня. Там люди, злые и добрые, но непричастные к политике, которые подвергнутся огромной опасности, если Катрей завоюет замок. Я знаю, отец не отдаст свой дом без кровопролития. Будет война. Точнее, она уже началась.
— Куда Архелия могла увести Нерину? — спросила я, грубо проигнорировав издевательский вопрос.
— Скорее всего, к себе в комнату, — пожал плечами Катрей.
— Если ты позволишь, я схожу к ним, — как можно более покладисто попросила я. Даже не знаю, что буду делать, если он прикажет остаться.
— Конечно, Кассандра. Нам как раз надо поговорить с господином Ланте. Только не задерживайся.
Я в последний раз послала улыбку Августу и направилась к выходу из залы. Отстраненно заметила, что вампиры от меня немного отходили, образовывая живой коридор. Не знали, как себя вести? Наверняка это так, ведь Катрей не объявил мой статус. Наверное, сейчас я для них настоящая загадка. Кратковременная любовница? Официальная фаворитка? Пленница? Просто гостья? Знать бы самой ответ…
Как только я вышла из залы, тенью от стены отделился один из телохранителей. Тот, что высокий и пугающий. Имена я так и не запомнила, да и к их молчаливому присутствию за спиной постепенно привыкала.
Август Ланте… Великий ученый, мудрый преподаватель. Когда он приезжал в Агенорию, то много рассказывал мне о своей работе и городе. После этого я еще долго во снах видела волшебную Вандею, город в Свободных Землях, исчезающий с наступлением ночи и вновь появляющийся с первыми лучами солнца. Вандея славилась своими университетами, куда мог попасть каждый, и своей любовью к культуре: в музеях и галереях города были собраны величайшие произведения искусства, некоторые из которых были старше самого Катрея.
Я мечтала увидеть этот город больше всего на свете, но когда заикнулась об этом при отце… Мягко говоря, он не испытал восторга от моей идеи.
Что ж, возможно, когда-нибудь мне удастся исполнить свою мечту. Но точно не сегодня.