— Вот ты где, Катрей! — К нам подошел пожилой, но все еще статный седой мужчина. Судя по его властному взгляду, наверняка потомственный аристократ. Такие иначе не смотрят.
— Лорд Дагобер, я рад, что вы приехали, — медленно, словно неохотно склонил голову Катрей и вежливо улыбнулся. — Надеюсь, слуги сделали все, чтобы обеспечить ваш комфорт?
Лорд Дагобер недовольно скривился, отчего на его лице возникло еще больше морщин. При всей представительной внешности и необычно длинном черном камзоле, расшитым золотыми нитями, сам он восторга не вызывал. Особенно после чересчур заинтересованного взгляда в мою сторону.
— Конечно, слуги справились. Ведь иначе вы бы высосали их кровь, я прав? — фыркнул лорд Дагобер.
Брови мои взлетели вверх прежде, чем я это осознала. Вот так в открытую хамить хозяину вечера, да еще когда любой мог запросто услышать это… Что ж, надо отдать должное храбрости этого мужчины… Или его глупости.
— При всем моем уважении, лорд Дагобер… — холодно начал Радаман, но… да, все-так глупец довольно жестко одернул его:
— При всем моем уважении, лорд Аминтор, я хочу поговорить с вашим хозяином. А сейчас оставьте нас, уж будьте так добры. — Не знаю, кто этот человек, но Радаман молча проглотил оскорбление и, вежливо поклонившись ушел. От неловкой ситуации мне хотелось провалиться сквозь пол, но, к сожалению, пока не получалось. Так что пришлось совершать обычное тактичное отступление, однако меня практически сразу ввернул на место Дагобер: — Вы можете остаться, милочка. Если для Катрея так ценен наш договор, как он сам утверждает, то, вполне возможно, ночь вы проведете в моей постели.
Я едва не задохнулась от возмущения и уже открыла рот для гневной тирады, в которую были бы включены запретные слова, подслушанные у отцовских воинов. Но и сейчас меня остановили, на этот раз сам Катрей. До этого он с безэмоциональным лицом наблюдал за хамством гостя, и даже сейчас голос его оставался сдержанным:
— Вам стоит пересмотреть свое отношение к моей спутнице. Возможно, когда-нибудь вы встанете на колени перед ней. — При этих словах он переплел наши пальцы вместе и притянул меня к себе, что превышало правила этикета. В который раз я осознала, что он готовит меня и общество к моему новому статусу. Вот только какому?
— Неужели? — Тонкие губы лорда сложились в неприятную усмешку. — Я здесь не за тем, чтобы наслаждаться комфортом благодаря вышколенным слугам или чтобы обсуждать нелепейшую версию развития событий. Хотя это все забавно, конечно. Как представитель независимого Салема, города в Свободных Землях, я вынужден сообщить вам о прекращении мирного соглашения. Причиной тому является изнасилование, убийство и превращение в вампира незаконнорожденной племянницы леди Стерн, главы Салема, которое совершил ваш подданный.
— Как вы сами видели, я лишил жизни Рэма. Он действовал вопреки моей воле. — Самообладание Катрея меня восхищало. Очевидно, что это соглашение было необходимо, однако шансы на восстановление мира исчезали с каждым новым словом Дагобера. — Я не принадлежу к числу богов, чтобы успевать наблюдать за каждым своим подданным. А преступники есть и среди жителей Салема.
— Безусловно, — не стал спорить старый лорд, чуть приподняв подбородок, — вашу логику можно понять. Наверняка леди Стерн так бы и поступила, конечно, после личного разговора и выплаты ущерба семье пострадавшей. Однако вампир посягнул на честь и жизнь, повторюсь, племянницы моей леди, причем единственной и любимой. С огромным магическим потенциалом, так глупо исчезнувшим. Ваше счастье, что Салем не объявил войну, а лишь разрывает мирное соглашение. Вы бы не стали даже слушать извинения, если бы по нашей вине погиб член вашей семьи.
— Но ведь Нерина жива, — вмешалась я, не сумев сдержать возмущения. — Сейчас она отдыхает, но скоро готова будет вернуться в родной город.
Лорд Дагобер вновь прошелся по мне сальным взглядом, на этот раз с капелькой пренебрежения, отчего я только чудом не передернулась.
— Для ведьмы превращение в вампира равняется смерти, — отрезал он. — А превращение в вампира члена правящей семьи — несмываемый позор. Больше леди Стерн не желает видеть её в черте города.
Я смотрела на него, приоткрыв рот и не зная, что сказать. Ведь вот он, человек, все еще жив, все еще хранит воспоминания, все еще чувствует. Как можно вот так запросто похоронить свою племянницу? Неужели эта леди Стерн такая бессердечная?
— Оповестить об отмене соглашения вы могли и в письме. Тогда зачем вы здесь, лорд Дагобер? — В стальном голосе Катрея начали мелькать нотки раздражения.
Тот без страха улыбнулся и честно ответил:
— Убедиться, что убийца Нерины наказан по всей строгости. Кто вас, вампиров, знает.
Улыбка переросла в откровенно издевающуюся ухмылку, затем лорд поклонился и молча направился в сторону выхода. Наверное, чрезмерное высокомерие помогало Дагоберу нарисовать в фантазиях эффектный уход, когда толпа смиренно расступается, благоговея перед его могуществом. Однако на самом деле вампиры, если не знавшие сути разговора, то видевшие холодное выражение лица Катрея, стремились якобы случайно задеть плечом, или одарить презрительным взглядом, или фыркнуть в спину. Удивительное единодушие, на самом деле.