— Как мне к вам лучше обращаться?
Внезапно Архелия улыбнулась. Пусть одним только уголком губ, но улыбка вышла неожиданно искренней.
— Ты задаешь правильные вопросы, Кассандра, — заметила она и начала огибать ванную. Звук её каблуков эхом раздавался в комнате. — Возможно, тебе и удастся выжить… Так вот, слуги называют меня госпожой, приезжие вампиры леди Архелией или леди Марибо, несмотря на то, что я не особо люблю свою фамилию… Самые близкие люди, которых совсем немного, зовут меня Хель, но если услышу это от тебя, то оторву все пальцы по очереди. — Я вздрогнула, удивительно живо представив картину. Да, пожалуй, так и сделает. Заметив мой страх, она улыбнулась еще шире и добавила: — В общем, зови меня просто Архелия. И на «ты».
Просто Архелия. Ну конечно. После экскурса в вампирский этикет и пассивно-агрессивной угрозы самое то.
Наконец, пальцы перестало колоть и прекратилась дрожь. К этому времени Архелия уже несколько раз обошла ванную, изучая меня проницательным взглядом. Наверное, мне следовало бы прикрыться, ведь прозрачная вода ничего не скрывает, но почему-то вдруг стало безразлично, что меня разглядывает малознакомая вампирша. Не было голода в её глазах, и ладно. Значит, не быть мне сегодня закуской…
Или я уже ей стала. Как наяву перед глазами встала картина жадных черных глаз и окровавленных клыков. Рука сама собой потянулась к укусу, но естественно, шея уже давно зажила, Катрей ведь дал мне своей исцеляющей крови.
— Если ты собираешься отвести меня после к Катрею, то учти: я буду сопротивляться, — заявила я и прижала колени к груди. Да, лжи в моих словах не было, но только дурак может подумать, что из лап древних вампиров можно выскользнуть. Лишь сейчас я заметила, что сидела на широкой ступени, а ванна оказалась глубже, чем предполагалось. — Я не собираюсь превращаться в вампиршу.
Архелия вновь застыла перед столиком с флаконами и усмехнулась:
— О, поверь, он передумал делать тебя бессмертной. Конечно, Катрей хотел сам тебе сказать об этом, но я уверена, что ты можешь наделать глупостей до вашей следующей встречи. Например, убить себя.
Я уже раздумывала над этим вариантом. Жуть как не хотелось умирать, полное энергии тело стремилось покорить горы, а молодой любознательный ум желал покорить вершины выше гор. Но если не останется выбора, то придется умереть. Это знание… удручало.
— И что теперь? — Нет, я догадывалась, к чему она клонит. Такова отведенная многим женщинам роль: положение бесправной игрушки. К такому опосредованно готовил своих дочерей Медон Агенор, но это не значит, что мы были с этим согласны.
— Теперь? — переспросила Архелия, вдруг прищурившись. — Станешь гостьей, потерпишь немного наше присутствие и… внимание, пока Катрей разбирается с твоим отцом. А дальше посмотрим.
Довольно туманно. Что ж, возможно стоит спросить у самого Катрея, может, мои опасения развеются. Однако одна мысль о встрече с ним бросала в дрожь. За всю жизнь отец похвалил меня лишь три раза, два из которых — за храбрость, и зачастую я действовала даже смелее брата, что его неимоверно бесило. Но все равно мне хотелось спрятаться в самый дальний и темный угол, только бы Катрей не обращал на меня внимание… А еще лучше было бы покинуть этот мрачный замок и бежать, бежать, пока моя волчица не отрубится от усталости, а потом вновь мчаться сутками прочь. Только никто мне это позволит, конечно.
Архелия встала напротив меня и медленно скрестила руки на груди.
— Отогревайся, Кассандра. Скоро сюда придет приставленная к тебе служанка, покажет комнату и даст немного отдохнуть. Через пару часов, на рассвете, тебя пригласят на ужин.
— Только с тобой? — глупо спросила я, отчаянно надеясь на положительный ответ.
По губам Архелии зазмеилась высокомерная усмешка, сделав её еще более жуткой. Неудивительно, что тот стражник был в смертельном ужасе.
— Ты ведь и сама знаешь ответ, — медленно, словно смакуя исходящий от меня страх, протянула она, направляясь к выходу. — Катрею не терпится узнать тебя поближе.
Я осталась одна, и тишину нарушал лишь тихий плеск воды от моих движений.
От последних слов сердце ухнуло вниз, словно я, оттолкнувшись, прыгнула со скалы в глубокую-глубокую пропасть… Что это значит? Он хочет помучить меня, прежде чем убить? Что подразумевает под собой фраза «Катрею не терпится узнать тебя поближе»? И почему Архелия так загадочно улыбалась?..
О, боги, как же просто с оборотнями. Если перед тобой враг — убей его, иначе он убьет тебя. Вампиры же готовы годами мучить свою жертву, они стремятся сломить её как физически, так и морально. Что мне нужно пережить, чтобы Катрей решил, что мне пора умереть? В его внезапной милости я сомневаюсь, гадкий старый вампир что-то задумал. Но что? Какая роль уготована мне?