Единственное, что достойно внимания, – на столе стояли флагатри, радамантанский вариант шахмат. Позиция фигур осталась ненарушенной. Пикар не владел умениями играть в эту игру, но знал основные правила. Ему показалось, что партия только началась, судя по расположению фигур.
Кто стал бы играть в флагатри в то время, как "Мендель" бороздил просторы неизведанного космоса? Вероятно, немногие... Скорее всего, ученые, свободные от дел. Почему бы им не развеяться и не развлечься подобным образом?
С другой стороны, кто будет играть, зная о неминуемой смерти? Вряд ли найдется человек, спокойно относящийся к такой перспективе. Если только он – не закоренелый фаталист. Значит, что бы ни произошло на "Менделе", для игроков и для всех остальных это оказалось сюрпризом.
Пикар озабоченно посмотрел на Ворфа. Судя по всему, клингон пришел к такому же выводу.
В этот момент появилась доктор Пуляски. Ее лицо выражало крайнее недовольство, но когда она присоединилась к капитану и начальнику охраны, от кислой мины не осталось и следа. Всем было известно, что Кэтрин не переносит процесса телепортации. Пикар взял бы с собой кого-нибудь другого, если бы не сложившиеся обстоятельства.
Доктор сразу принялась обследовать пространство помещения при помощи трикодера. Какое-то время она не отрывала глаз от получаемых результатов.
– Интересно, – объявила женщина. Ее, голос прозвучал, словно удар колокола, отражаясь от стен пустого зала. – Воздух абсолютно пригоден для дыхания. Все газы присутствуют в нужных пропорциях... Ничего лишнего...
Радиации тоже нет.
В углу каюты материализовалась очередная фигура. Капитан узнал Палаццо, одного из подчиненных Ворфа.
– Конечно, – продолжала Пуляски, – показания относятся только к этой части корабля. Условия могут радикально измениться в других отсеках, поэтому предлагаю не снимать скафандров.
– Поддерживаю ваши слова, – сказал Пикар, вспоминая свое обещание Райкеру.
Вскоре приобрел материальную форму и пятый член поисковой группы, фигуру Джорди нельзя не узнать сразу, хотя процесс стабилизации молекул еще продолжался.
Клингон включил коммуникатор под скафандром.
– Лейтенант Ворф вызывает транспортационную. Можете переслать остальных одной группой.
Последовавший ответ казался немного похожим на хрюканье из-за помех энергетического поля. Затем начальник транспортации выразил свое понимание несколько иначе: просто взял да и отправил сразу всех трех оставшихся членов группы.
– А сейчас, – сказал капитан, когда все собрались и разобрали свои инструменты, – лейтенант Ля Форж, вы и ваши люди обыщите инженерный отсек.
Не забудьте осмотреть двигатели, системы жизнеобеспечения и все остальное.
Лейтенант Ворф, возьмите мистера Палаццо и обследуйте палубу два лаборатории, грузовые отсеки, госпиталь. Доктор Пуляски и мистер Баднаджи проверят жилые каюты.
– А вы, сэр? – спросил Ворф.
– Пойду на мостик, – ответил Пикар. – Посмотрю, удастся ли извлечь хоть что-нибудь из корабельного компьютера.
Клингон не возражал. Разумеется, он понимал, что все равно ничего хорошего из его протестов не получится.
– Вопросы есть? – поинтересовался капитан. Все промолчали, осматриваясь по сторонам. – Тогда приступим.
Райкер начал укорять себя. Как бы он ни сочувствовал Пикару и ни одобрял его выбор, оставалось ощущение, что его место – в поисковой команде.
"Ты ведешь себя, как курица-наседка, – сказал он мысленно. – Все они – взрослые люди и могут позаботиться о себе сами..."
Да, но экипаж "Менделя" тоже состоял не из детей. И что с ним стало?
Хуже всего, что за спасателями нельзя проследить, используя коммуникатор.
Из-за поля сигналы еле пробивались, а иногда пропадали вовсе.
– Мистер Фонг, – позвал Райкер. – Свяжитесь с капитаном.
– Есть, сэр.
Спустя мгновение отчетливый голос Пикара волной прокатился по мостику. Значительные помехи заставили Фонга включить приемную аппаратуру на полную громкость, и слова капитана звучали более повелительно, чем обычно.
– Вы слышите меня? – спросил первый офицер.
– Очень плохо, первый. Что-то случилось?
– Да нет... Просто хотел узнать, как обстоят дела, – говоря эту фразу, Райкер понял, как глупо он поступает. – Вам есть что сказать мне?
Последовало молчание.
– Пока ничего. Я иду на мостик. Возможно, что-то обнаружу там...
– Вы один, сэр?
Пикар подтвердил, что рядом никого нет.
– Мы разделились, – пояснил он, – чтобы посмотреть корабль как можно быстрее.
Конечно... Так поступил бы и сам Райкер, будь он на месте капитана.
Но все равно от одной только мысли об одиночестве Жана-Люка волосы на затылке вставали дыбом.
– Возражения, старпом?
– Нет, – откликнулся первый помощник, чувствуя, как лицо обжигает жаром. – Продолжайте, сэр.
Едва он произнес последнее слово, как связь прервалась. И никаких признаков существования Пикара... Даже традиционного прощания не прозвучало.
Может быть, таким образом капитан хотел сказать, чтобы ему не мешали?
Наверное... Хотя обычно Пикар соблюдал служебный этикет. Более вероятно, это влияние поля.
"Да, – решил Райкер. – Должно быть, так..." В любом случае, он узнал то, что хотел. В установлении нового контакта нет смысла, но нехорошие предчувствия остались с ним.
С тех пор, как Пуляски вступила в транспортационную, что-то постоянно угнетало ее. Она изо всех сил пыталась сосредоточиться на выполнении задания, но не могла отделаться от мысли о незаконченной работе. Кэтрин казалось, что она забыла нечто очень важное...