— Это… дерево искренности, — хрипло произнес светлый.
— Во всяком случае, теперь я знаю ваш маленький секрет! — решила разрядить обстановку, но только хуже сделала.
— По-моему, моя слабость была очевидна с первого дня, Райс, — прошептал он, убирая прядь мне за ухо.
Вообще, никакой пряди там не было. Ветер совсем не удивительным образом изменил направление и теперь ласкал мое лицо, откидывая волосы за спину и не позволяя им мне мешать.
Магистр просто хотел коснуться меня, а я… закрыла глаза и прильнула к его ладони, потянулась за мимолетной нежностью, впитывая ее.
— Это невозможно, — прошептал он, касаясь лбом моего лба.
— Но леди Эльеста… с ней же у вас получилось.
— Скажи, Райс, что усиливает магический потенциал сильнее всего? Самый мощный в мире катализатор?
Задумалась на мгновенье — потому что в таком состоянии думать вообще кощунство.
— Эмоции?
— Эмоции. Мари давно обзавелась природным щитом. Ее супруг был сильным темным магом, тем не менее, она обезумела. Это произошло внезапно. Был мой день рождения, она приготовила великолепный сюрприз — позвала моих друзей, накрыла шикарный стол. В этот миг я понял, что люблю эту женщину больше родной матери, кем бы она ни была. Я так ее люблю, что не смог бы дышать, если бы ее не стало… — он закрыл глаза и опустил голову. Воспоминания доставляли ему боль. — Я обнял ее, Райс! Я всего лишь ее обнял, льех меня побери! И в этот момент нарушилась та тонкая грань самообладания и воли, что сдерживает свет, не позволяя ему вредить другим. Он вырвался лишь на мгновенье. На полвздоха. На взмах ресниц… Но этого хватило, чтобы отстранилась от меня уже лишенная разума женщина, утратившая дар речи и волю к жизни.
Он поднял на меня взгляд: безжизненный, изможденный, пропитанный болью. И как я могла устоять? Как, даже зная, что от этого могу обезуметь, могла пройти мимо его боли?
Убрала остатки еды в пакет и обняла магистра. Он нуждался в заботливых женских руках. История, рассказанная Сатхейном о своем детстве, навсегда изменила мое отношение к мужчинам. За каждым сильным и неуязвимым героем стоит маленький перепуганный мальчик, которому запрещают показывать эмоции, и который хочет малого — быть любимым.
— Магистр Хейден, я вас…
Он накрыл мои губы пальцами, страшась услышать слова, после которых точка невозврата.
23
Но я-то хотела сказать другое. Сжала его еще крепче, погладила по волосам и повела головой, освобождая губы.
— Я вас понимаю, это я хотела сказать. Понимаю. После того случая вы боитесь, но вам ли не знать, что страх лишает жизни? — я отстранилась и погладила Ардена по щеке. Он закрыл глаза, наслаждаясь близостью. — С леди Эльестой вам же как-то удается…
— У нее самая сильная защита от моего света, — магистр поднял ресницы и, поцеловав меня в центр ладони, произнес, глядя в мои глаза: — Я ее не люблю.
Если это не признание, то что? По телу разлились томительные волны вожделения. Оно не понимало слово "нет". Отказывалось и все. Поэтому я сама потянулась к губам магистра Хейдена, а он не смог оттолкнуть. Чувствовала, что боролся с собой, но все равно не смог.
Мы не целовались, мы сходили с ума. И я была готова поклясться, что я — его наваждение не меньше, чем он мое. Что тот поцелуй в бутике Лэйси был для того, чтобы оттолкнуть меня, отогнать от себя. В какой-то миг я оказалась на его коленях, а руки магистра — на моих ягодицах, и это было правильно, хорошо и закономерно. По моему телу проходили волны силы, вызывая дрожь и трепет внутри. Чем нежнее и томительней магистр меня ласкал, тем сильнее кружило голову. Вскоре я перестала вообще понимать, что происходит. Остался лишь свет, его губы, язык, скользящий по моему, хриплый рык и жадные прикосновения.
И свет…
Много-много яркого, слепящего света, окутывающего бархатным одеялом тепла. В нем хотелось раствориться без остатка, отдать ему всю себя, остаться навеки в этих бархатных лучах сладкой силы. Такова на вкус его любовь? Я готова остаться в ней, готова слиться… Мир стал удивительно ясным, добрым, теплым, а потом взорвался тьмой.
— Р-райс, — прорычал Арден, скидывая меня с себя.
Я бы свалилась с капота магикара, но магистр подхватил почти у самой земли, поставил на ноги и сразу же отошел на несколько шагов.