Бровь поползла вверх, а руки, рефлексивно, скрестились на груди.
— Послушай, я считаю, что ты имеешь право все знать, чтобы принять самостоятельное решение. А клиент слишком хорошо знает меня, чтобы понимать: в какой-то момент я бы все же мешался в твою жизнь, поэтому меня связали печатью. Настолько сильной, что я не в силах ее сломать.
— Не в силах или не желаете? И, подождите… что значит в какой-то момент? Вы что, давно за мной наблюдаете?
Осознание выбило почву из-под ног. Мир в один момент утратил краски и звуки.
Поджав губы, Арден промолчал.
— Магистр Хейден!
— Ты не хуже меня знаешь, что мы не имеем права вмешиваться в жизнь клиента. Райс, я тебе не мать и не отец, я тебе не брат и не родственник. У тебя своя жизнь, своя судьба. Я не имею права решать, что для тебя лучше, а что хуже. Все решения ты должна принимать самостоятельно.
— И как мне это делать без информации? Дайте мне поговорить с клиентом.
Он грустно усмехнулся.
— Конечно! Еще одно пресловутое правило. Мы не психотерапевты, не боги. Мы всего лишь обеспечиваем безопасность клиента, но ведь вас наняли не ради этого. Вас наняли, я так полагаю, гасить мою тьму?
— Я не могу. Просто поверь, ты не должна принимать ее.
— И не должна быть с вами.
— Я не могу в это вмешиваться, и без того сказал уже больше, чем следовало.
— Не можете вмешиваться? — во мне клокотал гнев, пробуждая дар. Он уже отказывался смирно ютиться в груди и все чаще поднимал свою темную голову. — А смотреть, как я ложусь с другим мужчиной в постель сможете?
Магистр стиснул зубы. Его зрачки расширились, дрогнули крылья носа.
— Смотреть, как я пойду с другим под венец сможете? Или тоже не станете вмешиваться? Не делайте вид, что я вам безразлична. Цветя?
Хотела обернуться к цветку, но на нем отразилось что-то такое, что Арден не дал мне посмотреть. Он оказался рядом и развернул мое лицо за подбородок.
— Райс, это выше нас.
— Мы сами выбираем судьбу! Вы могли бороться, а могли сдаться. Вы свой выбор сделали. Передайте своему клиенту, либо он снимает с вас печать, либо рассказывает все сам, либо я приму то решение о своей жизни, которое считаю необходимым.
Кивнув, магистр Хейден отстранился.
— Я передам твои слова клиенту.
Мы растерянно смотрели друг на друга, не зная, что дальше. Мне нужно было понять…
— Как это будет для меня? Без вас?
Магистр поджал губы и отвернулся. Заговорил он далеко не сразу, а слова пропитаны злобой и решимостью:
— Мы найдем тебе мужчину. Ты выйдешь замуж. Получишь защиту. Необходимость вливать в тебя свет отпадет. После твоего магического совершеннолетия я навсегда уйду из твоей жизни. Со временем тебе станет легче, и ты… забудешь обо мне.
Он рубил фразы четко и уверенно, но в конце голос все же дрогнул.
Забуду о нем? Сомневаюсь. А вот он наверняка забудет обо мне и довольно быстро. Наша близость сводит с ума, но с той же пылкостью он ласкал блондинистую каланчу. Мужчинам куда легче забыть женщину, тронувшую сердце.
— Отвезите меня в академию. Пожалуйста.
Мы больше не говорили. Вообще. Магистр молча меня подвез, помог выйти из магикара и под покровом невидимости донести вещи до комнаты. Мы сухо попрощались и разошлись. И уже в комнате я позволила себе слезы. Много слез.
Не было ни мыслей, ни страхов, ни сомнений, только эмоции. Боль лилась из меня потоком, освобождая душу, принося облегчение.
Я приняла душ, долго расчесывала волосы, безжизненно глядя в зеркало, а потом взгляд упал на росточки небоцветиков, и руки сами к ним потянулись. Пока пикировала нежные растения по горшочкам, расплетая их энергетические потоки и пытаясь перестроить цвет на синий, поближе к фиолетовому, раскладывала по полочкам мысли.
Можно сколько угодно утопать в жалости к себе, от этого наши отношения с магистром Хейденом не изменятся. Я видела Мари, и сама едва не сгорела в силе света. Возможно, меня защитит тьма, но магистр делает все, чтобы дар не закрепился. По какой-то причине его наниматели против этого. По какой-то причине моя мать не желает, чтобы я становилась темной и могла себя защитить! А ведь никто бы и близко ко мне не подошел! Райс — темная!
Да темных боятся исключительно потому, что сила тьмы до конца не изучена. Кто-то считает, что она — антагонист света и антагонист жизни. А кто-то, напротив, полагает, что тьма — колыбель всего живого, что первые маги вышли из тьмы. Самого света не существует, если не существует тьмы. С чем тогда сравнивать? Если задуматься, темных вообще исключительно мало. Если светлые нет-нет да встречаются, то магов с даром тьмы — единицы.