— Ты хотел меня уничтожить, смертный, — прорычала Тьма, сдавливая отца словно тряпичную куклу.
— Нет, что вы… это… я понятия не имею, как это получилось!
Черная змея с отцом взмыла вверх и резко опустилась, приложив старикашку головой о камень.
— Теперь что-то прояснилось? — прошипела Тьма.
Вздрогнула от очередного удара и повернулась к эльфийке.
— Кэрис, пожалуйста, — взмолилась, понимая, что не могу стоять. Колени подкашивались и спасти друзей без ее помощи у меня не получится.
Лекарь поджала губу и нехотя кивнула. Осторожно двигаясь вдоль стены, чтобы не привлекать внимание Тьмы и Каллохена, она добралась до Джейдар. Я тем временем подобралась к Найту и освободила его руки. Дальше он справился сам и, упав на землю, долго приходил в себя. Другие братья вообще лежали без сознания.
— Оставь. Тьма не причинит им вреда, — прохрипел Эйдан. — А вот ты убирайся. Беги, Райс. Дальше мы сами… беги, она не пощадит тебя.
Я сглотнула, глянула, как Тьма расправляется с отцом, уже испустившим дух, и поняла, что бежать бесполезно. Да и куда? Она найдет меня, где бы я ни находилась.
Наверное, это безумие, но… я сглотнула, встала и, приподняв подбородок, крикнула:
— Тьма!
73
Змея замерла. Черный жгут обзавелся двумя красными глазницами с желтыми ниточками зрачков, и швырнул Каллохена на пол, как грязную половую тряпку.
Когда жгут обвил меня за талию и поднял в воздух, я даже не вздрогнула. Но когда к моему лицу приблизилась бездна и заглянула ужасающими красными глазами, тяжело сглотнула и затаила дыхание. Она долго всматривалась, словно изучала жертву. Друзья в этот момент тихо покидали комнату. Точнее, друзья-то как раз остались, а неизвестные мне братья, выползли, тихо постанывая.
Кэрис в нерешительности застыла, но, закусив губу, и она ушла. В этом ее сложно винить — ей ли, обычной эльфийке, тягаться с самой Тьмой.
— Любопытно, — проговорила черная змея, извиваясь передо мной в пугающем танце, и то раздувая черный капюшон, то собирая его. — Смертные…
Удерживая меня в воздухе, Тьма метнулась к Джейдар и Найту. Брат оттеснил подругу за спину и сотворил перед собой слабенький щит. Чудо, что он смог хоть это. Тьма расхохоталась, и легким дуновением ветерка лишила друзей иллюзии защиты.
— Не трогай их! Тебе нужна я…
Тьма вернулась ко мне.
— Нужна ли? — прозвучало лениво. — Каллохен не был глупцом, но все же положил на алтарь светлую.
Богине было интересно, мне, признаться, тоже. Чего во мне отродясь не было, так это света. Искусственное вливание Ардена Тьма раскусила бы в два счета.
— И эту светлую защищают темные смертные. Мне любопытно.
Констатация факта прозвучала как жесткое требование.
— Боюсь, мне нечего вам ответить. В начале ритуала светлой я не была. Как это получилось известно только Ардену Хейдену.
— Хейден, — промурлыкала Тьма, смакуя имя как нечто приятное и нежное. — Достойный смертный. Отчаянный, отважный и безрассудный, раз пошел на такое.
Змея танцевала вокруг меня, принюхиваясь, рассматривая, раздумывая и замерла возле моего плеча. Руны не было видно, но по воле богини она вспыхнула серебристым светом и проявилась.
— Метка Эноха.
Голос Тьмы звучал ровно, без эмоций, и это нервировало. Я не понимала ее мотивации, намерений и целей. Убьет ли она меня в следующую секунду, или я отделаюсь извинениями, испугом и легкой степенью заикания. Дергающийся глаз и ночной энурез, в принципе, излечимы. В отличие от смерти или перелома позвоночника, я согласна и на них.
— Не думала, что найдутся безумцы, способные это повторить, — беззлобно произнесла богиня, по-прежнему удерживая меня в воздухе.
— А вы… вы… — я кашлянула, сглотнула колючий комок и выдавила уверенней: — вы не убьете меня?
Тьма встрепенулась, будто вспомнила, на чем остановилась, и заглянула в мои глаза красными безднами.
— Убить… да, убить тебя можно, — скучающе протянула змея. — Можно, но скучно. Что даст мне твоя смерть? Меня подвел он, а не ты, — легкий кивок в сторону моего отца. — К тому же, жертва, обхитрившая такого засранца как Каллохен сама по себе достойна уважения. Я Тьма, деточка, а не маньяк-первогодка, одержимый жаждой крови. Я требую слепого подчинения и поклонения, я любыми способами добиваюсь своего и жестко караю за неудачи, но ты… Ты светлая. И на тебе метка Эноха. Это забавно.
Не стала поправлять богиню, к тому же, она так сладко говорила, что я лишь часто кивала, мило улыбалась и старалась не думать, что левая нога уже отнимается.