Рихард осмотрелся. Скромные домики, стоявшие на холме, выглядели небогато, но добротно, ухоженно, из каждой трубы вился дымок. За изгородью виднелись ветви фруктовых деревьев. Из пристроек доносилось кудахтанье кур, гоготание гусей, меканье коз.
Молодая селянка вышла вперед и робко подвела важного гостя к огромной бочке, наполненной колодезной водой. Из-за ночных заморозков у стенок еще плавали тонкие льдинки. Пригоршней зачерпнув хрупкие прозрачные осколки, он с хрустом растер их по шее и затылку, наслаждаясь прохладой. Обтираясь после мытья мягкой мешковиной, Рихард лениво изучал девушку, с удовольствием рассматривая красивые серые глаза, мягкие, не успевшие огрубеть от работы руки, темные прямые волосы, перехваченные синей налобной лентой невесты. Следующим летом она уже будет замужем. Красавица украдкой встретилась с ним заинтересованным взглядом и покраснела. Без сомнения кто-то из старших послал ее развлечь его. Однако задержка была ни к чему, поэтому он лишь погладил девушку по бархатной щеке и покачал головой.
В тот же миг перед ним возник староста, подметая бородой землю в молчаливом поклоне.
— Чего тебе?
— Господин голоден? У нас все готово, стол накрыт под яблонями. Самое лучшее.
— Без меня. Я должен ехать. — Рихард задумался. — Собери в седельный мешок перекусить и дай коня. Найдется конь?
— Конечно. Все будет сделано.
— И плащ подбери.
— Все, что пожелаешь, господин.
Староста скрылся, люди засуетились. Известие о том, что Хозяин уезжает прямо сейчас, было воспринято с грустью и с облегчением одновременно. Посмотреть подольше на того, кто издавна владеет этой землей очень хотелось, ведь немногие видели Хозяина прежде, но находиться рядом с легендой о чьих деяниях они сами сложили столько историй, было страшно.
Седовласый кузнец, ширина плеч которого нисколько не уменьшилась с возрастом, привел оседланного коня — низкорослого крепыша, не слишком красивого, но выносливого и послушного. К груди кузнец прижимал сверток, замотанный в промасленную тряпицу.
— Это тоже мне? — спросил Рихард, проверяя подпругу.
— Да, господин. Подарок. По завету прадедов скован, — добавил кузнец, сильно картавя от волнения. — Из железа Серых гор. От всего сердца.
Он поспешно развернул тряпицу, показывая отменно сделанный кинжал в кожаных ножнах. Обманчивая простота и хищный блеск кинжала притягивали взгляд. Рихард невольно потянулся к рукояти.
— Достойный клинок, — похвалил он, изучив лезвие. — Спасибо.
Раздувшийся от гордости мастер помог ему повесить ножны на пояс и подал плащ. Сев на коня, Рихард направил его вперед по неровной, изрезанной телегами сельской дороге. Староста семенил рядом, провожая важного гостя. Объехав холм, Рихард остановился между двух вертикально поставленных жердей. Их густо обвешали оберегами, защищавших поселение от чудовищ. К верхушке жерди был прикреплен треугольный щит.
— Обновите! — Рихард недовольно постучал по щиту.
— Непременно, господин! — отозвался староста, клянущий себя за оплошность.
Некогда на щите был нарисован герб. Горизонтальная черта делила его пополам: верхняя половина служила серым небом, нижняя — черной топью. В центре должно было быть черно-серое дерево с мощными корнями и облетевшей кроной, но краска не выдержала испытания солнцем и вместо него осталась неразборчивая двухцветная мешанина.
Рихард натянул поводья и обернулся. Практически все жители пришли проводить его, но из суеверия не решались пересечь невидимую границу поселка. Ребятишки с любопытством выглядывали из-за старших. У взрослых на лицах читался немой вопрос: хорошо ли они приняли гостя, все ли было, как подобает, не зол ли на них Хозяин?
— Будьте приветливы с путниками и земля будет к вам милостива. — Напутствовал на прощание Рихард. И добавил с насмешкой, глядя в умоляющие глаза старосты. — До конца года свободны от податей.
Весть была воспринята с должным ликованием. Рихард пришпорил коня, но стук копыт все равно не мог заглушить веселые голоса жителей, зовущих его добрым Хозяином.
Всадник подышал на замерзшие руки, согревая пальцы и мечтая взять ими кубок горячего вина с пряностями. Тело страдало от холода, а ум от скуки. Вокруг лежала невзрачная местность и дождливый осенний день нисколько не делал ее краше. Дорога, иногда пересекаемая узкими звериными тропками, петляла среди зарослей сабельника, низкорослых березок и осоки. Дождь накрапывал несколько часов кряду, земля раскисла, конские копыта увязали в грязи. Обычный день в краю Вечных топей.