Мистер Скрибблер поднял глаза и воззрился на девушку с бесконечно печальным видом. Щеки его цветом уподобились заварному крему, лоб прорезали морщины, от обычной беспечности не осталось и следа.
Наступила неловкая пауза; порыв ветра, просочившийся сквозь раму, положил ей конец. Мистер Скрибблер вытащил из волос перо и нацарапал несколько слов на мятом клочке почтовой бумаги. Затем пододвинул записку Лауре, а та прочла ее про себя от начала и до конца.
- Конечно же, я остаюсь вашим другом! Я всегда буду вашим другом, но дружба - это все. К тому, что было в прошлом, возврата нет. Однако ж эта тема напрямую связана с тем делом, что сегодня привело меня сюда.
Мистер Скрибблер совсем поник. Он походил на марионетку в словесном кукольном спектакле, причем каждый залп со стороны гувернантки приходился ему точнехонько в нос, или по ушам, или по затылку; каждое новое жестокое слово из ее уст обрушивалось на него всей тяжестью, сокрушая, расплющивая и размазывая беднягу по стулу.
- Впервые узнав, сколь близко вы знакомы с профессором Тиггзом и его племянницей, я немало удивилась. В конце концов, велика ли вероятность такого совпадения? Как я понимаю, вы с Фионой дружите уже не первый день; дружба эта возникла, думается мне, из какой-нибудь любезности, оказанной вам профессором. Он - человек редкой доброты и великодушный работодатель. В первый же раз, как я увидела вас вместе с Фионой, было очевидно, как много значит для девочки ваше общество. Она - чудесный ребенок и всегда с нетерпением ждет ваших визитов. Сдается мне, таких, как вы, она еще не встречала.
При виде мистера Скрибблера с торчащей во все стороны шевелюрой, из которой вновь выглядывало перо, в истинности утверждения Лауры никто бы не усомнился.
- Вы, конечно же, знаете, что нынешнюю мою должность на Пятничной улице я занимаю совсем недолго, - продолжала девушка, чуть запинаясь. - Вот здесь-то и начинаются трудности... Как человек относительно чужой, я в крайне неловкой ситуации... против воли поставлена в положение, которое... мне претит и абсолютно несправедливо для...
Лаура умолкла на полуслове и прижала руку к щеке, словно подыскивая слова, упрямо от нее ускользающие.
Очередной взмах пера - и к Лауре перешел еще один обрывок почтовой бумаги. Прочтя записку, она улыбнулась, но эта мимолетная улыбка не сулила клерку особых шансов на успех.
- Да, цветы просто очаровательные. Фиона поставила свой букет в вазу у окна и каждый день меняет им воду.
Глаза мистера Скрибблера на мгновение вновь засияли. Дорогое воспоминание заплясало перед ними, точно пылинки в свете луча.
- Видите ли, именно это я и должна с вами обсудить, - проговорила Лаура с нежданной силой. - В тот день у дороги... когда мы случайно встретились - вы, Фиона и я, - для меня все стало кристально ясно. И ваши посещения профессорского дома... в последнее время вы туда зачастили... ох, Ричард, ну, как мне объяснить? Я поставлена в такое положение - ужасное, кошмарное, несправедливое, - что мне приходится умолять пожертвовать дружбой, посягать на которую я не имею никакого права. Поверьте, я предпочла бы сохранить с вами самые добрые отношения - по крайней мере в духовном плане, однако мне хотелось бы избегать ситуаций, в которых мы могли бы случайно столкнуться. Ох, да как же мне выразиться понятнее? Скажу просто, хотя знаю, что вы поймете меня неправильно. Я прошу вас больше не появляться на Пятничной улице.
Ну, вот он и прозвучал, самый жестокий из залпов. Сердце клерка испуганно дрогнуло; в который раз слова девушки вмяли его в стул.
- Поймите, Ричард, - продолжала Лаура, не останавливаясь. - Моя жизнь наконец-то обрела некую толику мира и безмятежности, и это для меня очень много значит. Знай я заранее о дружбе между вами и Фионой, я бы ни при каких обстоятельствах не приняла предложение профессора Тиггза; напротив, тотчас же его отклонила бы без колебаний и без сожалений. Возможно, то, что я поступила в услужение к профессору, окажется ошибкой. Тем не менее воспитание и образование его племянницы теперь в моих руках, так что я прошу вас, Ричард, - умоляю, если угодно: не нарушайте мое новообретенное спокойствие своими визитами.
Едва мистер Скрибблер вполне осознал суть просьбы Лауры, лицо его приобрело выражение, описанию не поддающееся, - здесь, пожалуй, напрашивается эпитет "изможденный". Не появляться на Пятничной улице! Не видеться с Фионой! Он ушам своим не верил. Более того, с трудом мог расслышать произнесенные слова - так стучало в висках. Голос девушки доносился словно издалека, из глубины длинного туннеля.
- Я понимаю, что не имею права просить вас о таких вещах. С моей стороны это низко, я знаю. И все равно прошу - в память о наших былых отношениях и былой приязни. Пожалуйста, Ричард, не сердитесь на меня. Порою я думаю, что во всем виновата я одна. Я эгоистка, и к тому же слишком несгибаема. Такова моя природа; изменить ее я не в силах. Я постоянна в своих привычках и образе мыслей и проявить гибкость не могу - или не желаю. Это мое проклятие. Пожалуйста, исполните одну-единственную просьбу и будьте уверены, что на этой земле я больше ни о чем и никогда вас не попрошу.
Щеки мистера Скрибблера сделались белее турнепса. Его губы дрожали. Широко раскрытые глаза наполнились слезами - до краев, казалось, душа того и гляди хлынет наружу. Всевозможные мечты и мысли, скорбные и мрачные, всколыхнулись в штормовых проливах его сердца.
Лаура, растроганная проявлением чувств и до какой-то степени встревоженная собственной очевидной недостачей в этом отношении, закрыла рот ладонями, словно испугавшись своей бессердечности - и встретилась с клерком взглядом. Еще миг - и шаткое здание ее самообладания рухнуло; она застонала и откинулась на стуле, молча рыдая.
До глубины души взволнованный сперва ее речью, а теперь - ее явным раскаянием, мистер Скрибблер предложил гостье платок. Лаура с благодарностью приняла его. Клерк, устроившись на самом краешке стула, не сводил с девушки глаз, надеясь, что внезапный поток слез повлечет за собой смягчение приговора. Но этого не случилось.
- Мне страшно стыдно, - всхлипнула Лаура; из-за слез ее голос понизился на октаву. - Я такая черствая... такая злая... такая холодная и бессердечная...