- Почему ты не вышла замуж за Джорджа Керла? - с любопытством осведомилась она.
При этом вопросе ее сестра вздернула прелестный подбородок и расхохоталась.
- Замуж за дедулю Керла? За занудного старого болвана? Да ты шутишь!.. О, наверняка лет сто назад он и впрямь был очарователен! Право же, Мона, мистера Керла я никогда не любила - ни на минуту! Откуда у тебя подобные мысли?
- Ты и мистера Пикеринга не любила.
- Хорошо, мистера Пикеринга я не любила, - кивнула мисс Нина, слегка утомленная подобной настойчивостью. - Вот тебе, получи! Я все сказала. Ты довольна? Я никогда не любила мистера Пикеринга. Никогда, никогда. Но он мне очень и очень нравился. - И девушка порывисто вскочила на ноги. - Право же, сестричка, на что ты только тратишь время? Поторопись, приведи себя в порядок. К ужину опаздывать никак нельзя. В конце концов, это неучтиво.
И мисс Нина с достоинством выплыла из комнаты, оставив мисс Мону наедине с Сюзанной. Горничная пару раз хмыкнула и фыркнула, на нее глядя, но не проявила ни малейшего желания посодействовать девушке в сборах.
- Да, конечно, - проговорила Мона про себя, усаживаясь перед туалетным столиком на место сестры. Она глядела в зеркало на четко очерченное овальное личико и глаза, похожие на луны, гадая про себя: что, если в словах Нины есть некая доля правды? "Помудреть мы еще успеем", - гласит старая пословица. В сознании девушки вихрем проносился поток несвязных мыслей, сплетаясь в причудливую мелодию самоанализа.
Пробудил ее от грез перестук падающих капель. Не сразу поняв, в чем причина, Мона глянула в сторону окна. И тотчас же в ее памяти всплыло предсказание мистера Хиллтопа, ибо откуда ни возьмись полил промозглый дождь.
Глава VI
История Гарри Банистера
К утру на смену дождю пришел легкий туман и окутал величественное здание усадьбы и ее окрестности. Лазурные небеса вчерашнего дня превратились в воспоминание; на бастионы и стены "Итон-Вейферз" пала необозримая серая пелена типично солтхедского свинцового оттенка. Однако в кустах щебетали птицы, а в каминах пылал огонь, что в придачу к оживленной, сердечной атмосфере, царившей в доме благодаря приезду гостей, успешно помогало развеять утреннее уныние.
Вчерашний ужин в банкетном зале был бесподобен: празднично пылали бесчисленные восковые свечи, меблировка изумляла роскошью, стол ломился от еды и питья... приходится ли удивляться, что путешественники, словно по волшебству, развеселились и воспряли духом? Даже мистер Хиллтоп, этот "гость поневоле", по всей видимости, наслаждался от души. Но стоило кому-нибудь упомянуть "тайны" Солтхеда или "треволнения" в "Итон-Вейферз", и зоркий наблюдатель заметил бы, что мистер Хиллтоп немедленно настораживал уши, а взгляд его становился напряженно-внимательным.
Накрыли завтрак - при том, что гости еще не вполне пришли в себя после вчерашнего ужина, - и на столе появились всевозможные "утренние" вкусности: яичница с ветчиной и картофель "по старинке", и пирог с гусятиной, и теплый подрумяненный хлеб, и кекс с коринкой и изюмом, и сбитые сливки с вином, а уж горячего чая и кофе - сколько душа пожелает. Как только путешественники утолили голод - то, что от него еще оставалось, - тарелки и чашки унесли в судомойню, а гости перебрались в гостиную и расположились в мягких креслах у огня. На заднем плане высился настоящий заслон из ширм, и тут же огромное окно эркера выходило на одетую туманом рощу; по контрасту с промозглым пейзажем тепло дома казалось еще более желанным. Там-то, в этой уютной обстановке, мистер Банистер и поведал во всеуслышание свою историю.
- Как вы, несомненно, помните, профессор - ради ваших спутников я повторюсь еще раз, - я унаследовал усадьбу "Итон-Вейферз" несколько зим назад, по смерти прежней владелицы, моей тетушки мисс Каролины Ноукс. В ту пору я жил в Солтхеде и скажу вам, что известие о ее смерти потрясло меня до глубины души. Я искренне любил тетушку, да и она была ко мне неизменно добра. В молодые годы я вел жизнь довольно-таки беспечную, и вдруг мне оказывается доверена судьба монумента столь внушительного! - Гарри взмахнул рукой, обозначая великолепный особняк, приютивший их всех под своим кровом. - Юношей я не раз навещал тетушку и, разумеется, отлично знал и дом, и парк; так что, когда я прибыл вступить во владение собственностью, для меня это было все равно что возобновить знакомство со старым, добрым другом.
Как вы можете себе предположить, усадьба за много лет несколько раз переходила от одного семейства к другому... три раза, если уж на то пошло. Первыми ее владельцами были Итоны и Скарлетты - вам наверняка запомнились портреты в вестибюле, - им на смену пришли Гиффорды, а затем - род Ноуксов и Банистеров, что ныне, надо добавить, тоже сходит на нет. Неумолимое время взимает свою дань; боюсь, тетушка Каролина в конце концов выбрала в наследники меня просто-напросто за отсутствием других претендентов. Тем не менее поместье превосходное и слуги вышколены образцово, как вы, вероятно, заметили, не пробыв здесь и нескольких часов.
Из упомянутых мною семейств непосредственное отношение к теме нашего разговора имеют Итоны и Скарлетты; я предполагаю, что между этим древним родом и нашими нынешними треволнениями есть некая связь. Собственно говоря, у истоков всей этой истории стоит не кто иной, как мистер Том Скарлетт. Позвольте пояснить.
Примерно месяцев пять назад мой старший лесник, Нед Викери, с которым вы познакомились вчера, осматривал парк на предмет нанесенного ущерба. Накануне бушевала страшная гроза - ливмя лил дождь, ярился и завывал ветер, обрушивший немало деревьев по всему графству. Я подумал, что разумно будет проинспектировать земельные угодья. Добравшись до ручья, что бежит через парк - если бы не туман, вы бы имели возможность полюбоваться на него из окна, - он обнаружил, что один из самых старых наших дубов выкорчеван с корнем и рухнул, перегородив водный поток.
Легенда гласит, что это самое дерево мистер Томас Скарлетт посадил своими руками примерно триста лет назад; все называли его "дубом Скарлетта". И огорчился же я, увидев спутника моего детства поверженным! Почва, в которую уходили корни, с ходом лет постепенно размягчилась видимо, причиной тому стали разливы ручья и эрозия; буря всего лишь нанесла завершающий "удар милосердия". Падая, дерево выворотило изрядное количество земли. Что-то привлекло внимание Неда в этой жирной коричневой почве. Он потыкал в нее саблей - и лезвие уперлось в камень. Тогда Нед вернулся в дом и позвал меня.