– Етить-колотить! – возмутилась старушка. – Эт что еще за татаро-монгольское иго?!
– Не фмефно, бабуй, – буркнул, судя по одежде, Кир.
Увидев заплывшие до неузнаваемости лица братьев, Дима лишь глубоко вздохнул, сдерживая поток ругательств. Сложив руки на груди, волк догадался, что поездка за медом удалась на славу.
– Че случилось? – изумленно спросил Борис, стоя рядом с ним.
– Бцелы, – буркнул Яр и, мотнув головой в сторону генерала, добавил. – И Ийя Николаифь.
Виновник проблемы от души заржал и, уперев кулаки в бока, с улыбкой сообщил:
– Я лишь сказал, что пчелы только дураков кусают.
– А зацем вы по уйю удаили? – возмутился Кир.
– Чтоб доказать, – нахмурившись, ответил медведь. – Меня же не покусали.
– Дурашкая идея, – проворчал Яр.
– А нечего было по пасеке носиться, как угорелым, – загоготал Илья Николаевич. – Зато меда добыли.
– В зопу етот мод, – взвыл Кир.
– Чего так долго? – мрачно спросил Дима, желая прервать бесполезные пререкания.
– Да пока добрались до Орловки, немного заплутали по дороге, – отмахнулся генерал и улыбнувшись добавил. – Зато обратно с ветерком доехали.
Последний эпитет пострадавшие волки снабдили недовольными мычаниями, которые вновь заставили старого медведя заржать.
– Вот ирод, – возмутилась бабуля, ткнув в нового родственника своей палочкой. – Покалечил детей и хохочет.
– Кто ж виноват, что пчелы учуяли дураков, – хмыкнул старый медведь.
– Ну, что ж: «Нихао», – с едва скрываемой улыбкой произнесла Маша. – Пожалуйте в дом.
Услышав китайское приветствие, Дима не выдержал и, склонив голову, тихо заржал. Борька с Ильей Николаевичем гоготали во все горло, за что заработали недовольство бабы Эли и презрительные взгляды близнецов. Хотя, если честно, заплывшие щелки вместо глаз в любом случае выглядели одинаково.
– Не шмешно, – строго и даже грозно произнес Яр, проходя мимо них, чем вызвал новый взрыв хохота.
Бабуля с Машей тут же стали оказывать первую помощь пострадавшим. Медведица, аккуратно орудуя пинцетом, вынула остатки пчелиных жал под вой близнецов, а баба Эля всучила им половинки луковиц, которыми велела натереть опухшие места. Для острых носов оборотней запах стоял просто оглушительный. Не морщилась только бабуля.
– Вы сегодня спите на улице, – проворчал Дима, дергая носом.
– Конечно, – поддакнула старушка. – Ночь проведите в шкурке и завтра будете как новенькие.
– Зрать хоцю, – проворчал Яр.
– У меня язик распуф, – пожаловался Кир, которого соскучившийся Бублик уже усердно облизывал, причиняя боль. Волк лишь гладил песика, не отгоняя от себя и стойко перенося ласку питомца.
– Скоро пройдет, – посочувствовала Маша.
Ужин прошел шумно. Близнецы пытались есть, несмотря на дискомфорт, а генерал поведал, как все случилось.
– Да, признаю, не стоило стучать по улью, – сокрушенно вздохнул довольный медведь, ничуть не сожалея о произошедшем. – Да я и не сильно стукнул. Так, чуток совсем. А эти мелкие заразы повылетали и давай жужжать. Пацаны блин тоже молодцы, как заметались по полю.
– Нас узе кусаи, – мрачно вставил Кир, роняя в тарелку половину ложки супа.
– Да я понял, – выразительно приподняв брови, ответил старый медведь. – Вы же визжали, как девки на сеновале.
Услышав нелестное сравнение, оба пострадавших волка отбросили ложки и явно собрались учинить драку
– Ешьте, – велел Дима, пресекая кровопролитие. – И так уже весь стол забрызгали.
– В общем, пока с хозяином договорился, – продолжил рассказ Илья Николаевич. – Пока мед в машину загрузил, этих зайцев уже нармально так покусали. Поймал и бегом-марш домой, за помощью. Но медок хороший, прям как надо!
– Я так и жнал, что вы не шпешили на помош, – зло буркнул Яр. – Мод зрали там.
– Дегустировал, – веско поправил волчью версию медведь. – И потом, я же не мог без меда из-за вас вернуться. Или того хуже – с плохим. Маше сейчас нужны только хорошие продукты.
Услышав в этом оправдании свое имя, медведица благоразумно промолчала, лишь приподняв брови от удивления. Хотя никого за столом слова хитрого медведя не провели. Близнецы возмущенно вскинули головы от тарелок с ужином, бабуля поджала губы, сурово сощурившись, медведи-молодожены недоуменно переглянулись, а Дима лишь покачал головой, чувствуя, что никогда игры этих троих не закончатся.