— Ты в порядке? — спросила она подрагивающим голосом.
Жибер кивнул. Луиза перевела взгляд на тело охотника. Хэйтем Фэйн лежал, растянувшись солдатиком. Вокруг головы растеклась лужа зловонной черной крови. У ног поблескивал серебристый затвор мушкета.
— Кто этот человек?
— Я не знаю, — мрачно ответил Калеб. — Оказывается… не знаю.
Охотник поднялся, покачнулся, теряя равновесие. Луиза вскочила и, подбежав к нему, удержала от падения. Жибер удивленно посмотрел ей в глаза. Плащ висел на ней мешком, волосы поблескивали в тусклом свете луны. Волчица заметила в его глазах то, чего раньше не видела ни у кого. Родство. Она не понимала, как такое возможно. Сейчас, прижимаясь к охотнику на оборотней, к человеку, которого еще недавно ненавидела всем сердцем, она чувствовала тепло и желание. Сердце заливал расплавленный сахар, она попыталась прильнуть к его губам, но Жибер аккуратно отстранил ее от себя. Волчица почувствовала, с каким трудом ему это удалось.
— Не знаю, что происходит, но здесь точно не место для поцелуев, — мрачно хохотнул Калеб.
Девушка коротко кивнула и прижалась к его груди, вслушиваясь в биение сердца. Несколько минут они стояли, поглощенные мыслями и чувствами, пока дальний вой не вернул их в реальность.
Жибер отстранился и подошел к телу Фэйна.
— Не понимаю, — прошептал он. — Я знаю, что он сделал, но не могу взять в толк: зачем.
— Калеб, Флер в сговоре с вампирами! Она…
— Я знаю. Скажи, ты видела тотем, покрытый старинной резьбой?
Волчица кивнула.
— Я так и думал. Все факты сложились воедино.
— Я не понимаю…
Калеб болезненно усмехнулся и начал рассказ:
— Вчера я не дошел до градоправителя, как ты знаешь. Я хотел подготовить речь, привести мысли в порядок, чтобы Флер и Марсель не застали меня врасплох, и потому пошел к особняку самым долгим маршрутом. Двинулся через старые кварталы, место жительства пьяного сброда, нищих и больных. Но не успел пройти и трех улиц, как наткнулся на кучку сирот, бурно обсуждавших смерть старшего товарища: бедняка по кличке «Старина». Почему-то меня заинтересовали эти сплетни. Видишь ли, стража никогда не расследует смерти таких отбросов, что на руку и диким оборотням, и вампирам всех мастей. Я подошел к шпане, и за пару монет они все мне пересказали. Тринадцатилетний парень Джошуа видел, как оборотень убил Старину в переулке. Я доплатил еще монет, и они привели меня к парню. Он был напуган, но мыслил трезво. Пришлось долго задавать наводящие вопросы, но когда картинка выстроилась в голове, я был чертовски растерян. Я не ожидал обнаружить в городе присутствие вампиров, но больше всего меня поразил идол, что оборотень забрала у убитого вампира. Видишь ли, я уже видел этот проклятый тотем. Много лет назад, в Сильвейханском Монастыре. Я был… не в себе тогда и не придал ему большого значения. Саливан его забрал в хранилище.
Я дал Джошуа крупную сумму за передачу сообщения градоправителю и продолжил расследование.
Я понимал, что шансов немного, но все равно двинулся по следу вампиров. Пришлось три часа бродить по городу, но, в конце концов, поиски увенчались успехом. В одной из городских питейных я узнал, что какая-то тварь вышибла окно в доме старика Питерсона. Я нашел дом, допросил старика и выяснил, что некто выбил ставни и рассыпался в пыль, оставив только одежду. И что там была ты, чертовски напуганная. Мне стало ясно: в городе орудуют вампиры. Они используют идол, чтобы сводить вервольфов с ума, как когда-то свели их в монастыре. Но для создания верной картины не хватало одного: выявить того вервольфа, что забрал идол. Хотел предложить тебе перемирие, так как доступа в вашу общину не имею. Но, вернувшись в филиал, не обнаружил тебя. Ты сбежала, но то, как именно — сразу навело на мысли о предательстве Хэйтема. Кто-то сломал серебряный замок на окнах. Вейдс бы не стал, но Хэйтем… После того, что я узнал, доверие к нему исчезло. Я был охотником на вампиров. Кровь вампира делает тебя чем-то вроде ищейки. Ты чуешь присутствие кровососа за милю. Охотник уровня Фэйна не мог не выявить присутствие носферату в Шербурге. Но он молчал.
Собрав факты, я тайно пробрался к капитану стражи и выложил ему все карты и четыреста золотых. Мне повезло: капитан ненавидел оборотней и дал своим мордоворотам неофициальный указ не трогать меня. Дело было почти сделано. Заговор почти раскрыт, но было два вопроса, требующих ответа: кто предатель среди общины вервольфов и какую роль во всем играл Хэйтем.
Первый разрешился сам собой. Джошуа узнал во Флер убийцу «Старины». Но Хэйтема нужно было разоблачить. Местный охотник рассказал, как добраться до этой лесопилки. И я заманил сюда Фейна. Я дал ему холостые патроны, на всякий случай. Но разговор не задался. Не знаю почему, но он хотел просто пристрелить меня. У него не получилось, как видишь.
Калеб окончил рассказ и закурил. Луиза сбивчиво поведала ему о своих злоключениях, о бое с вампиром и бегстве Флер. Ее слова стали последними кусочками пазла.
— Давай убираться отсюда. Хэйтема нужно отвезти в город и похоронить, да и градоправитель должен узнать правду. Меня ждет долгая охота на вампиров Шербурга, — устало сказал Калеб. — А ты давай, возвращайся к своим.
— Я пойду с тобой, — решительно сказала Луиза.
— Со мной?
— Да!
— Луиза, ты немного голая, — хохотнул Калеб.
Волчица вспомнила, что из одежды на ней только плащ, да и тот распахнулся. Девушка подняла взгляд на охотника и улыбнулась.
— Как это возможно, Калеб? — спросила она. — Ты… ты же человек. Ты не оборотень, а я… я…
— Луиза? — Жибер удивленно посмотрел на нее. Он смертельно устал, а злоба и недоумение из-за предательства Хэйтема перегорели, оставив в душе серую апатию. Но, даже в таком состоянии, когда душа и тело казались ему потухшим углем, он не мог оторвать от нее взгляда. Обнаженная красота, огонь в ярко-зеленых глазах распалял пламя желания в душе. Не в силах сопротивляться внутреннему зову он прижал ее к себе и поцеловал. Оборотень, чудовище… всего пару дней назад он ненавидел ее за ее природу, ненавидел за то, что сделали ее собратья с его братом и сотнями несчастных. Ненавидел несправедливо, глупо и бессмысленно. А теперь она здесь. Его руки гладят ее шелковую кожу, обхватывают талию. Ее губы жгут сердце чистым пламенем.
Девушка прижалась к нему, но затем резко отстранилась.
— Этого не может быть! — сказала она, захлопывая плащ. — Ты человек! Ты не можешь быть моей истинной парой! Я не могу испытывать к тебе… но испытываю… это неправильно! Этому нет объяснения!
Жибер мрачно кивнул. Он знал особенности вервольфов. Знал, что она не может испытывать к нему вообще никаких чувств. Но в ее поцелуе было желание и любовь. Более того, он сам ощущал невыносимое влечение к ней и странное, неведомое ранее родство. Будто в ней была частица его души, давно потерянной на пути охотника. И тут его осенило:
— Идол…
— Что?
— Ты знаешь, что он такое, на самом деле?
— Нет! При чем тут…
— Нет, послушай: этот идол — кровавый тотем древнего военачальника Бариндара. По легенде именно он был первым вервольфом. Великий Волк проклял его за какое-то злодеяние. Он стал безумным и свирепым, как волк. А после и вовсе начал превращаться в смесь волка и человека, как ты и другие ликантропы. Тотем, если верить Орденским историкам, способен превращать людей в оборотней. Я первый обнаружил его в монастыре. Видимо, моя боль и кровь пролитая у него зарядили идол, и проклятие ликантропии обрушилось на меня. Но тогда в моих венах еще текла кровь вампира, и я не обратился в оборотня. Избежал проклятья…