Время на миг замедлилось. Волчица вспомнила лицо Флер, блеск серебряного топора Жибера, глаза капитана стражи. Если она обратится, ее убьют, или она кого-нибудь убьет. И тогда все будет зря. Чудовище приближалось, чудовище спало внутри. И был только один выход. Только один путь. Глаза чудовища вспыхнули алым огнем.
«Бей или беги. Животный инстинкт.»
И Луиза побежала, давясь собственным криком. Луна придала скорости ногам, а ужас лишил рассудка. Незнакомец завизжал и рванулся за ней. Волчица обернулась и едва не рухнула, заметив блеск когтей и свет алых глаз с вертикальным зрачком.
Преследователь не отставал. Луиза слышала, как когти впиваются в стены, скребут по крышам, как разбиваются на пути ящики. Оно нагоняло с такой чудовищной скоростью, что позавидует самый быстроногий ликантроп. Визг, переходящий в безумный хохот, резал по ушам, сводил с ума. Луиза видела глаза брата, раны на теле его жены.
«Бежать! Бежать! Бежать! Не оборачиваться. Не смотреть назад! Не смотреть!»
Казалось, еще мгновение, и вампир спикирует на нее. Она почти чувствовала, как когти впиваются в спину, прокалывая легкие, ломая позвоночник. Как два ряда клыков вонзаются в шею, мгновенно распарывая сонную артерию и ломая шейные позвонки.
Она налетела на пахнущего мочой мужичка.
- Эй, куда бежишь, куколка?
Луиза с силой оттолкнула его и побежала дальше.
- Эй?! Э… а-а-а! Боже!
Волчица едва удержалась, чтобы не закрыть уши руками. Хруст разрываемой плоти и тихий шлепок о лужу грязи и нечистот. Она поняла: чудовище выпустило бедняге кишки.
- Куда ты бежишь?! – издевательски взвизгнул вампир.
Чудовище пролетело над волчицей и приземлилось в нескольких метрах впереди. Луиза остановилась, дрожа от ужаса. Оно клацнуло клыками, в лунном свете сверкнули когти, каждый размером с хороший кинжал. С них стекали струйки крови.
- Ну, вот и все, - хохотнул Бальт.
Луиза вскрикнула, когда чудовище прыгнуло на нее. Вампир буквально взлетел, выставив вперед когти. Время застыло. Волчица закрыла лицо руками, готовясь встретить чудовищную боль. Но ее не последовало.
Вместо агонии раздался грохот и треск ломаемого дерева. Чудовище завопило, перелетев через волчицу, и рухнуло. Девушка открыла глаза и увидела медленно покачивающиеся обломки оконной ставни.
- А-а-а! Проклятье! Проклятье! Будь ты проклята, сука!
Волчица обернулась. Бальт вертелся на земле, выгибаясь под неестественными углами. Клыкастая челюсть клацала, когти оставляли на земле борозды. В груди и шее торчали осколки дерева.
- Нет! Не-е-ет!
Бальт неожиданно замолк и распластался на земле. Тело сотрясла мощная судорога, глаза погасли, лицо и руки почернели. Через мгновение от чудовища осталась лишь одежда и черный, дымящийся пепел.
Луиза точно вросла в землю. Она не могла пошевелиться, даже когда выглянувший из разбитого окна мужик кинул в нее чем-то тяжелым. Ночной ветер развевал останки твари, в ночном городе поднимался гул. Слышался стук сапог стражи и встревоженный вопль:
- Оборотни! Дикие оборотни!
========== Жибер и Хэйтем. Цирк в аду ==========
Шабо бежал как никогда в жизни. Тяжеленный тотем тянул к земле, руки ныли, зубы сводило от жажды и страха. Позади поднимался гул испуганного города. Выли оборотни, слышались крики ужаса.
- Твою мать, твою мать, твою мать, - шептал, задыхаясь, вампир. Тотем высасывал из него силы, мешал трансформировать тело. Все время казалось: за ним кто-то гонится.
Кто-то невидимый и страшный. В прошлой жизни он мог принять это за паранойю, но теперь, когда стал нечистью, не слушать чутье уже не мог. – Твою мать, твою мать, твою мать!
Вой удалялся, и вампир забежал в темный переулок, едва не рухнув в лужу. Тотем с гулким стуком ударился о землю. Шабо вздрогнул и облокотился на стену. Мышцы рук ныли, будто он все еще живой и весь день ящики таскал на фабрике.
- Дьявольская штука, где Бальт, черт подери?!
Что-то царапнуло по крыше. Вампир замер и медленно поднял взгляд. Серебряную луну перекрывало что-то огромное. Оно сидело на крыше, вперив в него взгляд громадных желтых глаз.
- О нет, - прошептал он. Перед глазами промелькнули картины недавнего прошлого. Он, рабочий мастерской Гейба, возвращается домой к жене и детям. Вот на него что-то кидается в темноте. Он отчаянно машет инструментом, отбиваясь. Нечто убегает, оставив на плече жуткую рану. Вспомнились дни лихорадки, слезы родных и смерть. Он вспомнил склеп, в котором проснулся как вампир. Вспомнил вампира, чье лицо было надежно скрыто капюшоном, но он все равно увидел бакенбарды и косой уродливый шрам на подбородке.
«Я не хотел этого.»
«Ты исполнишь волю лорда.»
Нечто бросилось на него, почти беззвучно спрыгнув с крыши. Когти пронзили грудь, клыкастая пасть обхватила голову, раздробив череп.
Существо рвало тело Шабо, под громкий хруст костей. Рвало так увлеченно, что не заметило перепуганного обмочившегося пьяницу, заползшего в груду мусора, и мальчика, спрятавшегося в ящике. Пьяница зажмурился, стараясь не издавать ни звука. Хруст стих, сменяясь звуком осыпающегося песка. А затем что-то взвыло и закряхтело.
По лужам затопали чьи-то ноги. Прямо к нему.
- Эй, вы в порядке? – спросил холодный, но ласковый женский голос. Бродяга открыл глаза и обомлел. Перед ним стояла прекрасная голая женщина.
- Я… я… - очарованный телом, он не сразу заметил шерсть на ее правой руке, неестественно широкую ладонь и громадные когти. Женщина хмыкнула и одним резким ударом отрезала ему голову.
***
Хэйтем встретил Жибера в гостиной, на первом этаже филиала Ордена. Калеб подошел к охотнику на вампиров и пожал холодную руку, туго перемотанную бинтами по самый локоть. Бледно-серое лицо не выражало эмоций.
- Калеб Жибер, какая встреча.
- Я бы предпочел, чтобы она не состоялась, Хэйтем. Но все же, добро пожаловать в Шербург. На охоту.
- Не преувеличивай, - отмахнулся Фейн. – Никакая это не охота. Впрочем, иного подхода я от тебя и не ожидал. Фанатизм и энтузиазм, как и всегда.
Жибер с легкой неприязнью отвел взгляд от затянутых мутным бельмом глаз Фейна. Пугающая, противоестественная бледность лица, сухие, тонкие губы, и волосы цвета потускневшего пепла. Вокруг мутных глаз расползались маленькие черные венки. «Глаза охотника» никого не оставляли равнодушным, нагоняя, подчас, животный ужас на непосвященных. Они не были ослеплены. Он видел даже лучше многих. Особенно в темноте.
- Ты все еще не пьешь, Калеб?
- Нет.
- А я выпью. Вейдс, распорядись принести нам бутылку рома со стаканом и чай. У нас впереди долгая ночь, - сказал Хейтем нервно косящемуся на Жибера Вейдсу. Клерк был, мягко говоря, напуган обликом охотника на вампиров.
- Х-хорошо.
Писарь поспешил удалиться, окликая слугу. В гостиной остались двое убийц, посвятивших жизнь своему пугающему, смертельно опасному ремеслу. Калеб Жибер, в своем любимом плаще и цилиндре, и Хэйтем Фейн, в ничем не примечательном потертом камзоле, с закатанными по локоть рукавами.
- Что с ним? Ты что, ничего обо мне не рассказал? – хмуро спросил Хэйтем.
- Я сказал ему, что мы знакомы «понаслышке».
- Почему?
- Наши взаимоотношения – не его забота, - холодно ответил Жибер.
- Ах, дружище, ты все еще злишься из-за того монастыря? Ну, дуйся сколько хочешь, хоть до старости. Кстати, зря отказался от крови, – добавил Хэйтем, опускаясь в кресло. В свете свечей его лицо казалось маской мертвеца. – Стареешь, старина. Еще года два, и лицо твое будет походить на мошонку.
- Это лучше, чем походить на мертвеца, - холодно съязвил Жибер. – На яйца западают дамы, а на ходячий труп не каждая проститутка залезет. Некрофилия не очень в чести.