Миссе отчаянно вертела головой, и шуба медленно сползала из её рук на землю.
Цветы, торговец горячими булками, быстрая разноцветная толпа, кто-то смеётся, кто-то очень громко говорит, острые крыши вокруг площади, алые и белые двери, вывески и витрины из жёлтого стекла… У неё закружилась голова, и она уже собиралась забыть совет Строма и всё-таки расплакаться, когда чья-то рука сильно ухватила её повыше локтя.
– Ты чего встала? Нам нужно идти дальше. – Это был Ульм, и он, видимо, окончательно повеселевший, подмигнул ей:
– Лучше дай мне свою сумку… Или шубу. И не подумай: я не грабитель. Просто вид у тебя уж очень измотанный.
Она протянула ему шубу.
– Спасибо… – Он только отмахнулся, насвистывая.
Теперь идти стало легче, кроме того, они миновали шумную площадь и свернули на небольшую улицу. Людей здесь было меньше, но город всё равно гудел, как переполненный улей, не утихая. Пот так и струился у Миссе по спине и шее, нижняя рубашка липла к телу. До сих пор Миссе Луми никогда не думала, что однажды будет страдать от того, что ей слишком тепло – а вот, меньше часа в столице, и она уже столкнулась с такой диковиной.
В Ильморе каждая минута тепла – блаженная передышка на вес золота, а здесь легко одетые люди объедаются этим теплом, плавают в нём, как в бадье с горячей водой в бане, и сами не понимают своего счастья.
– Здесь всегда так тепло? – спросила она Данта, поравнявшись с ним.
– Неа. Скоро станет прохладнее – механикеры начнут переход к осени через пару недель. А потом и зима… Но зима здесь совсем не такая, как дома. – Дант хохотнул. – Сама увидишь. Это и не зима вовсе… Хотя, кто родился в столице, считают, что жуть как холодно.
– А раньше что, было ещё теплей, чем сейчас?
– О! – Дант закатил глаза. – Гораздо. Вот прошлым летом была жарища – по мне, так даже чересчур.
– Ты сказал «механикеры начнут переход», – повторил Ульм, – это как? Препараты ведь греют сами собой… Или нет?
– В мелких городах типа Ильмора – да, их заряжают и меняют каждый год под Шествие, вы и сами видели… Но дальше на их работу могут влиять разные случайности, и погода плавает туда-сюда. Ну и препаратов мало, и они довольно простые. В городах побольше есть свои препараторы, которые, если надо, исправляют дело… Контролируют сезоны и погоду, в общем. Так что если хотите знать, когда прихватить зонт – следите за газетами, мой вам совет.
Миссе вспомнила, как много лет назад, когда она была совсем малышкой, группа препараторов приезжала в Ильмор из ближайшего крупного города, потому что с препаратами на южных окраинах что-то пошло сильно не так, и всё начало замерзать – а граница со Стужей угрожающе колебаться. Тогда удалось всё исправить вовремя, но взрослые ещё долго толковали после работы о том, какое это безобразие, что Ильмору – из-за того, что он мал, из-за того, что почти ничего, кроме овощей, не производит – не выделено постоянных препараторов, которые сумеют, случись что, предотвратить катастрофу. Миссе от всех этих разговоров мучили кошмары, и маме пришлось долго успокаивать её, убеждая, что система, поддерживающая Ильмор, слишком хорошо отлажена, да и проверяется каждый год, чтобы переживать из-за этого всерьёз.
– …Здесь, в Химмельборге, контроль погоды осуществляют такие сложные системы, что отлаживать их механикерам приходится почти постоянно – зато они рассчитывают погоду в городе до мелочей. Ну да тебе это скоро лучше меня объяснят. – Дант ткнул пальцем вперёд. – Мы, кстати, почти пришли туда, где ты будешь жить.
– Мы разве не вместе будем? – быстро спросил Ульм, но Дант покачал головой.
– Неа. Те, кто прошёл меньше трёх Арок, живут и учатся отдельно. Твоё общежитие на улице Гемини. Дом пятый, но мы тебя проводим, не потеряешься. Я Строму обещал передать тебя им с рук на руки. После обучения решают, с мёртвой плотью препаратору работать или с живой. Но про тебя-то уже всё ясно, так что можешь особо не волноваться. Тебе повезло, если хочешь знать мое мнение. У кропарей самая грязная работа. – Дант поёжился. – Я бы лучше каждый день гулял по Стуже, чем кроил чужие тела…
– А мы? – быстро спросила Сорта, видимо, заметив, что Миссе начинает бледнеть. – Где мы будем жить?
Дант довольно ухмыльнулся, как будто их будущее жилище было его личной заслугой.
– А… Мы чуть дальше. Ближе к сердцу города. На улице Кропарей. Мы всё время про это шутим. Улица кропарей, а общежитие – ястребов и охотников… Его называют Гнездом.
Сердце Миссе упало. Теперь следовало окончательно признать: надежды нет, но она всё же не удержалась и, дрожа, спросила: