Марк озадаченно посмотрел на Сулу. Она начала не на шутку его пугать.
— Продолжай рассказывать, мальчишка, — обратился к нему Волдрин. Он тоже заметно изменился — на лбу появилась испарина, кожа заметно побледнела и приобрела мраморный оттенок.
— Затем я увидел обгоревшие трупы, — продолжил свой рассказ Марк. — Их было столько же, сколько и колонн. Один из трупов держал в руках дискообразный предмет…
В этот момент Сулу охватил самый настоящий припадок. Тремор перерос в конвульсии. Глаза закатывались, обнажая белки. Марк смотрел то на Сулу, то на Волдрина. Такая разительная перемена в родителях Сатхи испугала его не на шутку. Марк сделал пару шагов назад и посмотрел на Сатхи. Та молча стояла и смотрела за происходящим.
— Не смей уходить, мальчишка! — прошипела Сула заметно изменившимся голосом.
Марк замер на том месте, куда он успел отойти. Сула, скрючившись в три погибели, подбежала к Волдрину.
— Он! Он нашел его. Сердце Икулу — тетраграмматон! Он у него. Он выбрал его! Забери его!
Волдрин стоял и молча слушал свою жену. Та продолжала что-то лепетать. Ее болтовня со временем превратилась в непонятную белиберду, из которой нельзя было понять ни слова. Затем она замолкла также внезапно, как и начала говорить. Волдрин рукой отстранил ее в сторону и сделал несколько шагов к Марку.
— Отдай нам тетраграмматон! — потребовал он. Его голос стал неузнаваем — стал ниже и грубее.
Марк стоял как вкопанный. Его охватил первородный ужас. Ладони начали зверски потеть, в горле пересохло. В качестве последней надежды на спасение он посмотрел на Сатхи. Та безучастно смотрела перед собой невидящим взглядом.
— Я не понимаю о чем ты, — сказал Марк, попытавшись скосить под дурачка.
— Как ты смеешь мне врать?! — взревел Волдрин. — Здесь? В моем доме?
— Зачем ты с ним церемонишься? — подключилась Сула. — Убьем его и вынем тетраграмматон из его ручонки, и дело с концом.
От этих слов Марк просто обомлел. Они, кто бы они ни были, знали все.
— Кто вы такие? — спросил он.
— Вот наглец! — взревела Сула. — Да я тебя… С этими словами она с молниеносной скоростью кинулась в его сторону.
— Нет! — остановил ее Волдрин. — До этого момента он играл по нашим правилам. Землянин имеет право знать.
Эти слова были как нельзя кстати. Еще бы чуть-чуть, и Сула не оставила бы от него и мокрого места.
— Ты действительно хочешь знать кто мы? — обратился к Марку Волдрин.
— Да, — ответил Марк.
— Хорошо, будь по-твоему.
После этих слов на шее у Волдрина и Сулы появились зигзагообразные порезы. В следующее мгновение они начали расширяться, пока в конечном итоге их тела, словно декорации или костюм, ничком не упали на камни. Над ними возвышались бесформенные черные силуэты. Они были в форме цилиндра и лишь некое подобие головы с парой удлиненных рогов придавало этим существам хоть какой-то физический облик.
— Кто вы такие? — крикнул Марк.
— У нас много имен. Можешь называть нас Безликими.
— Что Вам нужно от меня?
— Тетраграмматон.
После ответа Безликого, который до этого был Волдрином — отцом Сатхи, Марк взглянул на свою правую руку. Ладонь не было видно из-за яркого пульсирующего белого света, сопровождаемый жгучей болью.
— Я бы и рад избавиться от этой штуки. Что это вообще такое?
— Мы не знаем всего, — почти хором ответили Безликие. — Однако мы знаем ничего.
После этих слов от силуэтов Безликих по направлению к Марку начала продвигаться темноватая дымка. Очертаниями она походила на руки с длинными тонкими пальцами. Как ни странно, Марк почувствовал, что боль и жжение в правом запястье начали стихать, а мерцающий яркий свет медленно угасал.
В этот момент пещера, где все это происходило, начала ходить ходуном. Сталагмиты на потолке начали падать один за другим.
— Зачем вам этот диск? — спросил Марк.
— Ха! Ни капли уважения к могущественному артефакту. Он — наша честно заработанная плата за устранение этих надоедливых Орионцев с планеты Икулу.
Пещеру начинало трясти все сильнее. Потолок треснул пополам и обнажил неестественно темное небо.
— Время не на твоей стороне, землянин, — обратился к нему Безликий. — Отдай то, что нужно нам и я, так и быть, пощажу тебя.
После этих слов он жестом указал на выемку в центре груды камней. Марк начал идти в ее сторону. Его правая рука начала краснеть. С каждым шагом боль становилась в тысячу раз сильнее той, что пригвоздила его к полу на Дерге. Последние шаги Марку дались тяжелее всего. Как только он подошел к завалу, тетраграмматон словно почуял родное место и выскочил из руки Марка.
— Хороший мальчик, — обратился к нему Безликий. — Теперь можешь идти. Ступай.
Марк, озираясь как загнанный в угол зверь, начал пятиться, переходя на бег. Он подбежал к Сатхи, которая все еще стояла в паническом ступоре.
— Очнись! — прокричал ей прямо на ухо Марк. — Нужно уходить.
После этих слов Сатхи перевела на него свой взгляд. В следующее мгновение произошло то, что Марк никак не мог предсказать. На шее Сатхи появился разрез в форме зигзага. Из него нескончаемым потоком хлынула черная кровь. Тело Сатхи рухнуло на пол, как это было с Сулой и Волдрином, и перед Марком возвышался силуэт Безликого, который смеялся ему прямо в лицо. Марк ринулся бежать, оставляя позади себя демонический хохот. В несколько длинных прыжков он оказался возле коридора. Он быстро протиснулся в него и оказался в кромешной тьме.
Глава 38. Выбор
Марк продирался по узким коридорам пещеры. За все время, пока он бежал, он ни разу не обернулся назад. События и образы, приключившиеся после крушения Риэль, разом возникли перед ним, причудливо смешиваясь и переплетаясь между собой. Подгоняемый увиденным только что ужасом, Марк мог бежать еще очень долго. Однако увиденные им эпизоды, вселяющие неконтролируемый страх, резко, словно по щелчку пальцев, исчезли. Вместо них отрезвленный взгляд Марка увидел бескрайнюю пустоту. Каким-то чудом ему удалось остановиться. Перед Марком находилась бескрайняя черная бездна. Обрыв простирался во весь горизонт, куда ни посмотри. Марк растерянно озирался по сторонам. Узкие стены пещеры, до этого момента плотно сжимавшие его в своих тисках, исчезли. Теперь со всех сторон его окружала тьма. Не было ничего, что помогло бы сориентироваться в пространстве. Верх, низ, вперед и назад вместе с право и лево исчезли, как и опора под ногами. Но вместо того, чтобы камнем свалиться в пустоту, Марк продолжал стоять, поддерживаемый неведомой силой.
Теперь он стоял в голом пространстве, окруженный абсолютным ничем. Неожиданно, пространство под ногами Марка начало меняться. Среди темной пустоты и материи появилась едва заметная светлая полоска. Эта светлая полоса, словно маленький ручеек в грязной и мутной воде прокладывала себе путь, двигалась вперед, несмотря на препятствия и сложности, внезапно возникавшие на ее пути в виде резких всплесков и завихрений темной энергии. От этого тонкого образования, источавшего мягкий, приятный человеческому глазу белый, с легким оттенком серебристого, свет вправо и влево устремились идеально ровные отростки. Эти отростки, похожие на ветви дерева и расположенные перпендикулярно по отношению к главному стволу, соединялись между собой, образовывая прямоугольные секции. Они располагались горизонтально, на одном уровне с серебристым ручейком или стволом, послужившим источником, и походили на огромные панели.
Затем произошло нечто невообразимое — эти панели стали подниматься вверх, и когда они встали перпендикулярно земле, вместо серебристого ручейка и выходящих из него ответвлений окружающее пространство преобразовалось в зал, стенки которого напоминали зеркала или витражи в дорогих магазинах. Только вместо прозрачного стекла в них можно было увидеть вязкую, булькающую пустоту. В какой-то момент поверхность появившихся витражей застыла и начала медленно светлеть.
Марк стоял как вкопанный и просто наблюдал за тем, что происходит вокруг него. В тот момент он чувствовал себя как посредственный актер, которого вытолкнули на сцену, не давая при этом хотя бы мельком взглянуть на сценарий. Масла в огонь подливали незримые режиссер и сценарист. Эти двое садистов скрывались где-то рядом, в тени, и с каледоскопической скоростью меняли декорации вокруг в попытке еще больше запутать молодого, начинающего артиста.