Все это кажется бессмысленным, но я не могу избавиться от неприятного ощущения в животе. Непреодолимого чувства, что что-то не так.
К горлу подкатывает желчь.
Я слышал о том, что многие девушки могут манипулировать беременностью, но независимо от того, правда это или нет, мое отношение к Алане и нашей дочери не изменилось. Мне никогда не приходило в голову, что этот ребенок может принадлежать кому-то другому.
Сделав глубокий вдох, отхожу от столешницы. Я планирую улыбнуться, завершить вечеринку и пообщаться с Аланой сегодня вечером. На сегодня было достаточно сцен, и мне не хочется усугублять ситуацию.
Я открываю дверь ванной, но едва успеваю сделать шаг в коридор, как меня привлекают приглушенные голоса.
— Я же сказала тебе, что не будет никакого тестирования. Тео является отцом этого ребенка.
Алана.
Я замираю.
— Ты не можешь просто взять и принять такое решение. Я тоже способен обеспечить тебе прекрасную жизнь, понимаешь? Ты не имеешь права разлучать меня с моей дочерью.
Люк…
Блядь.
— Она не твоя дочь, Люк. Она дочь Тео, — шипит Алана в ответ.
Мое сердце колотится в неистовом темпе, когда он отвечает: — Отцовство работает немножко по-другому, Лана, и ты это знаешь.
— Люк, — говорит она, и теперь ее голос стал мягче.
— Если ваша совместная жизнь была настолько прекрасной, почему ты постоянно возвращалась ко мне? Он нужен тебе из-за денег? — Люк делает паузу.
Я немного высовываюсь из дверного проема, чтобы лучше их рассмотреть. Хватаюсь за дверной косяк — мои пальцы впиваются в гипсокартон — и вижу, как Люк прижимает Алану к стене. В тот момент, когда его губы касаются ее шеи, я больше не в силах сдерживать гнев.
— А ну отвали от моей невесты! — кричу я на весь коридор.
Алана задыхается, когда Люк отходит на шаг. На его лице не было ни капли раскаяния, когда он повернулся ко мне. Люк усмехается.
— Так значит, поцелуй стал последней каплей? Где был твой гнев в течение четырех лет? Разве ты не знал, что все это время, пока вы встречались, она трахалась еще и со мной? Ты был так погружен в работу, что даже не замечал, как она приходила ко мне каждый раз, когда ты засиживался допоздна?
Я смотрю на Алану и вижу, что на ее лице читается чувство стыда.
Это, блядь, не может быть правдой.
— Он солгал? — Я стараюсь сделать свой тон более мягким, но он все равно выходит довольно резким.
Алана смотрит мимо меня, а я оборачиваюсь через плечо и замечаю, что наши друзья и члены семьи толпятся внутри, подслушивая весь разговор.
Наши взгляды встречаются, и одинокая слезинка катится по ее щеке, подтверждая то, что сказал Люк.
— Тебе нужно сделать гребаный тест, — процедил я сквозь зубы.
— Хорошо, — она заикается, — он покажет, что ты являешься отцом моего ребенка, и мы станем прекрасной семьей.
Черта с два.
Я чуть не смеюсь ей в лицо.
— Нет.
Ее лицо становится более вытянутым.
— Что? — шепчет Алана.
— Независимо от того, являюсь ли я ее отцом или нет, между нами все конечно. Если тест подтвердит, что она моя дочь, я буду бороться за право опеки изо всех сил. Но если это не так, мы больше никогда не увидимся.
— Тео! — кричит она, когда я пробираюсь мимо и выхожу за дверь, в то время как все гости вечеринки по выявлению пола ребенка становятся свидетелями моего унижения.
И моего разбитого сердца.
Две недели спустя
Тео Ривз не является биологическим отцом девочки Доу.
Один
Тео
Возвращение домой ради управления активами моей матери неожиданно привело к тому, что я оказался в объятиях белокурой женщины — которая была вдвое моложе меня — в уборной грязного бара. Не уверен, как именно это произошло, но я не из тех, кто отказывается от приятных моментов.
Я откидываю ее голову назад, вынуждая приподнять грудь над раковиной. Ее топ все еще спущен, и я вижу в зеркале, как ее сиськи подскакивают при каждом толчке.
— Эта прелестная киска отлично трахает мой член, — выдыхаю я в ее шею.
Тело девушки напрягается, выгибаясь ко мне навстречу.
— Тебе приятно слышать, что ты отлично справляешься, верно? — Усмехаюсь я.
Она закрывает глаза и легонько кивает. Тихие звуки, которые она издает, умоляют меня о большем. Она изо всех сил пытается не шуметь, но это лишь дразнит меня, и мне хочется заставить ее простонать мое имя. Возможно, ей не хочется, чтобы все в баре узнали о том, что здесь происходит, но я не против.
Обо мне так долго шушукались в этом городе, что я мог бы предложить им новую тему для обсуждений. Настоящее шоу, если хотите.