- Как Вас зовут?
- Петр Иванович.
- Петр Иванович, а почему Вы так за него переживаете, как за своего сына?
- Так он и есть мой родной сын. Говорил ему уходи, уходи из армии, а он нет, нет…. Вот тебе, получилось как!
- Петр Иванович, я сделала все что могла. Теперь все в руках Божьих, молитесь и верьте. Я знаю, что если сильно верить, молиться и любить, мы помогаем нашим близким.
- Спасибо!
- Не за что, я пойду, - она прошла вперед, но поняла, что полковник будет сидеть возле реанимации и, что ему нужно отдохнуть, - Петр Иванович, пойдемте я Вам чаю налью.
- Нет, не пойду, я лучше здесь,
- На улице ночь, пойдемте. Я Вам дам подушку, хоть немного поспите.
- Неудобно, спасибо.
- Пойдемте, пойдемте.
Они прошли в ординаторскую. Саша, все-таки уговорила полковника выпить чая, тот заметил на столе фото Андрея, покрутил ее в руках, как-то странно посмотрел на нее, и спросил.
- А это кто?
- Мой муж! – она сидела на кушетке, облокотившись на стену.
- Муж, а где он сейчас?
- В плену, уже два года от него нет вестей.
- А откуда такая информация?
- Ни откуда. Все его считают погибшим. Прислали тело, которое опознать было невозможно. Я сразу сказала, что не он. Андрея похоронили все, а он жив и я это чувствую. Ездила на его поиски в Чечню, но все безрезультатно. Информации нет. Целый месяц искала, какой месяц – два года. Но все впустую. Скажите, а можно как то узнать где держат пленных, найти их?
- Сложно, практически невозможно, боевики могут деньги попросить за него.
- А как можно встретиться с этими людьми?
- Не советую. Сейчас там беззаконие. Вы даже не думайте ехать к ним. Свою голову положишь, а перед этим над тобой еще поиздеваются вдоволь.
- Я мужа найти хочу.
В комнате повисла тишина. Саша задремала сидя на кушетке, ее разбудила медсестра. Она смотрела на нее округлившимися глазами и звала за собой.
- Что случилось?
- Там этот разведчик, плохо ему скорее.
Саша побежала по коридору, вбежав в реанимацию, она увидела, что ему уже делают массаж сердца.
- Что произошло?
- Произошло то, что ты, дорогая, сделала операцию человеку, которому невозможно было помочь! – возмущался Кирилл – один из хирургов отделения.
- Меньше слов - больше дела! Дефибриллятор, адреналин 1 мг, разряд, давай мой хороший, живи, разряд, - сердце так и не работала, - давай живи, с войны и не такими приходили. Давай, живи, разряд, - ничего не помогало, - разряд, живи, там отец тебя ждет и мать, разряд, -ничего.
- Саша, прекрати, он труп!
- Нифига, разряд, давай, - она отдала дефибриллятор и стала проводить прямой массаж сердца. От отчаяния она со всей силой ударила кулаком по его груди, - живи, живи, живи, - она не говорила, а кричала. Все, кто находился рядом, уже ничем ей не помогали, - живи, живи, давай же, давай, - она билась за него, как ненормальная. И в какой-то момент прибор показал сердечный ритм, - молодец, молодец, будем жить, заканчивайте без меня.
Она вышла из реанимации и увидела практически неживого полковника. Увидев ее, он перестал дышать. Она подошла, улыбнулась и сказала «Будем жить, будем». Полковник больше ничего не мог сказать, только твердил одно «Спасибо».
До конца дежурства все шло гладко. Состояние солдата было немного лучше, Саша не отходила от него. Заснув на стуле, возле двери, она увидела сон. Горы, все тот же дом и зиндан. Андрей осунувшийся, похудевший, заросший, глаза потухшие, он смотрел в небо. Рядом с ним было еще шесть человек. К зиндану подошел вооруженный человек. Позвал Андрея и еще троих ребят, их отвели на площадку позади дома. Там сидели пять человек - молодых боевиков. Они что-то бурно обсуждали и смеялись. Увидев пленных, остановили их возле склона.