У Вита жизнь тоже не всегда праздник. Чего только не случалось? В какие только истории не вляпывался? Но всё сам. Исключительно по собственной инициативе. Полная свобода выбора: что желал, то и получал.
Ну да, существовать как-то надо. Не просто прозябать и влачиться. Хоть и стопроцентный представитель скрытого мира, но мир людей и там диктовал свои условия. Всё-таки именно он ‒ основной, более сильный. Даже несмотря на ограниченность человеческих возможностей, прогнёт под себя, заставит, хотя бы частично, подчиняться своим правилам.
И жить где-то надо, и жрать чего-то. Вит не из вечных скитальцев и не тех, кто может подпитаться энергией живого создания или перекусить сырой человечинкой. Он по части питания очень близок к людям. А отбросы ‒ ну… как-то совсем не хотелось. В общем ‒ деньги, деньги, деньги. Куда без них? А пенсия для скрытых тварей не предусматривалась. Даже за очень большую выслугу лет.
Вот и зарабатывал, как мог. А с его способностью к маскировке и скромными физическими данными самое лёгкой дело ‒ обман. Или кража.
С людьми особо не связывался. Лучше со своими же.
Выведать какой-нибудь секрет, стащить редкий артефакт. Не так уж и сложно, если воспроизвести внешность близкого друга, проверенного знакомого или подчинённого, которому безоговорочно доверяют. Лицо, фигуру, голос. Когда удавалось познакомиться поближе, то и узор на сетчатке глаза, и отпечатки пальчиков. А если нужно было куда-нибудь пролезть, мог слегка уменьшиться в размерах. И в высоту, и в толщину. Не до ребёнка, конечно. До подростка.
Обычно Вит работал в облике того самого юркого субтильного пацана, что подкатывал к Кире на вокзале. Не только из-за габаритов удобно. К малолетке всегда относились снисходительно, всерьёз не принимали. Иногда и жалели. И дураком легко прикинуться. Хотя разные личности попадались. Некоторым абсолютно всё равно, кто перед ними: ребёнок или взрослый.
Заработать, заодно пощекотать нервы, развлечься. Скука же. Разве можно найти что-то новое и интересное, доматывая второе столетие? При том, что до сих пор чувствуешь себя мальчишкой, у которого шило в одном месте, и вроде уже всё перепробовал.
Короче, допросился экстрима. Однажды оказался в такой заднице ‒ как там у людей в книгах? ‒ что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Так и не понял: случайно сложилось или его намеренно подставили. Скорее всего, второе. Постарался кто-то из обманутых, особо обидчивых, отомстил.
Вит осторожно двигался вдоль коридора, ведущего вглубь большого дома. Держался возле стены, прислушивался.
Тишина. Гулкая. Многие бы, наверняка, добавили ‒ тревожная. Но тут дело не только в тишине.
Ещё бы не тревожиться, если воровать собираешься! Если крадёшься и всё время думаешь: «А вдруг поймают?» Может, и не всё время, но нервы щекочет. А дом словно мёртвый. Будто специально прикинулся: «Давай, Вит, давай! Залезай как можно глубже. И тут я тебя…»
Так и получилось ‒ и тут… пол внезапно ушёл из-под ног.
Сначала Вит вообще ничего не понял, летел вниз. Точнее скользил на огромной скорости, словно катился по крутой горке. Только потом дошло. Скорее всего в полу был потайной люк, и стоило наступить на его крышку, она опрокинулась. И Вит опрокинулся. Точненько угодил в ловушку. Прямо как в кино.
Потом вывалился на твёрдый каменный пол, ударился неслабо, и несколько секунд ориентировался в пространстве: где, чего и как?
Хорошо, что не только он один растерялся. Присутствующие вряд ли ожидали увидеть пятнадцатилетнего паренька, рассчитывали на нечто большее. Потому и среагировали не сразу, дав Виту возможность очухаться.
Ему одного беглого взгляда хватило, чтобы оценить обстановку. Выработано давно и прочно: осматриваться, анализировать уже на ходу. Даже на бегу.
Обширный подвал или зал. Место, специально приспособленное под ритуалы. Освещено огнём, но не факелов. Прямо в полу выдолблены небольшие выемки, наверное, наполненный маслом. Оно и горит, ярко-оранжевым, громко пощёлкивая, чадя клубами чёрного дыма.
Фигуры в алых мантиях до пола, будто бы тоже полыхающих в неровных отблесках огня. И рожи красные. Специально вымазанные. Потому что все они люди. Обычные люди, размечтавшиеся о недоступном для них могуществе, сунувшиеся туда, куда им лезть не положено.
Разыгрались, идиоты. Выстроились в полукруг перед каменным столбом с поперечной перекладиной, с тонкими цепями, свободно свисающими до самого пола. Типа, крест. Типа, алтарь. Не хватает только прикованной к нему жертвы.