Само собой разумелось, что сейчас командовала Беатрис. Она была старше, и она, как почувствовала Джейн, боялась больше всех, даже больше Эмили. Они пошли наверх. Беатрис несла пакет с мясом. Она уже разрезала бечевку. Очутившись в верхнем коридоре, они сгрудились у двери. - Вот он, путь, Джейн, - с оттенком гордости сообщил Чарльз. - Мы должны подняться на чердак. В потолке ванной есть спускающаяся лестница. Нужно взобраться на ванну и дотянуться до нее. - Но мое платье?! - с сомнением в голосе сказала Джейн. - Ты не испачкаешься. Идем. Чарльз хотел лезть первым, но он был слишком мал ростом. Беатрис взобралась на край ванны и потянула за кольцо в потолке. Люк заскрипел, и сверху медленно, с некоей величавостью, спустилась лестница и встала в ванну. Наверху было темно. Слабый свет едва пробивался сквозь чердачные окна. - Идем, Джейн, - странно-шелестящим шепотом сказала Беатрис, и они, как отважные акробаты, принялись карабкаться наверх. На чердаке было тепло, тихо и пыльно. В лучах света танцевали пылинки. Повсюду стояли набитые хламом картонные коробки и сундуки. Беатрис зашагала по одной из балок. Джейн последовала за ней.
Беатрис не оглядывалась и ничего не говорила. Один раз она провела рукой, как будто что-то искала. Чарльз, шедший за ней следом, ухватился за протянутую руку. Потом Беатрис достигла планки, положенной через другое стропило. Миновав ее, она остановилась и вместе с Чарльзом вернулась назад. - Ты все делала не так, - разочарованно сказал Чарльз. - Ты думала совсем не о том. Лицо Беатрис казалось странно-белым в слабо-золотистом свете. Джейн встретилась взглядом с кузиной. - Би... - Все правильно, нужно думать о чем-нибудь другом, - быстро проговорила Беатрис. - Идем. Она ступила на планку. Чарльз шел за ней по пятам. Беатрис монотонно бормотала какую-то считалочку:
"Раз-два, вот халва.
Три-четыре, заплатили.
Пять-шесть, можно есть..." Беатрис исчезла.
"Семь-восемь, пить просим..."
Чарльз исчез. Бобби, всем своим видом выражая неудовольствие, последовал за ними. Эмили слабо пискнула. - О, Эмили! - вскрикнула Джейн. Ее младшая кузина прошептала: - Я не хочу туда идти, Джейн. - Тебе и не нужно. - Нет, нужно, - настаивала Эмили. - Я не буду бояться, если ты пойдешь следом за мной. Мне всегда кажется, будто кто-то крадется за мной и вот-вот схватит. Но, если ты обещаешь идти следом, я не буду бояться. - Обещаю, - сказала Джейн. Повеселевшая Эмили пошла по мостику. На этот раз Джейн наблюдала особенно внимательно. И все же она не заметила момента исчезновения. Просто Эмили внезапно... пропала. Джейн шагнула вперед, но донесшийся снизу окрик, заставил ее остановиться: - Джейн! Голос принадлежал тете Бесси. - Джейн! На этот раз зов был более громким и решительным. - Джейн, ты где? Иди-ка сюда, ко мне! Джейн стояла не шевелясь и смотрела на планку-мостик. Он был пуст. Эмили и другие дети исчезли без следа. Чердак внезапно превратился в место, полное неявственной угрозы. Но все равно нужно было идти, потому что она обещала... - Джейн! Джейн покорно спустилась и последовала на зов тети Бесси. При виде ее женщина недовольно поджала тонкие губы. - Где, скажи на милость, ты была, Джейн? Я уже устала тебя звать! - Мы играли, - ответила Джейн. - Я тебе нужна, тетя Бесси? - Ясное дело, нужна, - сказала тетя Бесси. - Я вяжу воротник. Это же для твоего платья. Иди сюда, мне нужно примерить. Как ты выросла, девочка! После этого началась бесконечная возня с булавками, повороты тудасюда, а Джейн не переставая думала о малютке Эмили, отчаянно боящейся чего-то на чердаке. Джейн начала испытывать ненависть к тете Бесси, но мысль о протесте или побеге даже не мелькнула у нее в голове. Взрослые обладают абсолютной властью над детьми. Для укрепления родственных связей в этот момент не было ничего важнее возни с воротничком. По крайней мере, с точки зрения взрослых, правящих этим миром. А Эмили, одна, испуганная, шла по мостику, который вел...
Дяди играли в покер. Тетя Гертруда, водевильная актриса, неожиданно приехавшая на несколько дней, болтала с бабушкой Китон и тетей Бесси в гостиной. Тетя Гертруда была маленькой и в высшей степени очаровательной. Она была полна нежной хрупкости, а ее вкус к жизни наполнял Джейн восхищением. Но сейчас она казалась подавленной. - В этом доме у меня все время бегают мурашки по коже. Она сделала вид, будто хочет хлопнуть Джейн по носу сложенным веером. - Привет, милашка. Ты почему не с другими детьми? - Ну, я устала, - ответила Джейн. Она не переставала думать об Эмили. Прошел почти час с тех пор, как... - Я в таком возрасте никогда не уставала, - сказала тетя Гертруда. - Ну-ка, посмотри на меня. Три дня, и еще этот ужасный человек... Ма, я тебе говорила... Она перешла на шепот. Джейн следила за тем, как худые пальцы тети Бесси с неизменной скоростью цепляли крючком за шелк. - Это не дом, а просто морг, - сказала внезапно тетя Гертруда. - Да что с вами со всеми случилось? Кто умер? - Все дело в воздухе, - отозвалась тетя Бесси. - Слишком жарко круглый год. - Если бы ты хоть раз поиграла зимой в Рочестере, ты бы радовалась теплому климату. Но все равно, дело не в этом. Я чувствую себя так, будто стою на сцене после поднятия занавеса. - Это все твои фантазии, - сказала ей мать. - Духи, - вставила тетя Гертруда и опять умолкла. Бабушка Китон пристально взглянула на Джейн. - Подойди-ка ко мне, малышка, - сказала она. Джейн окунулась в надежное тепло мягких, уютных колен, державших на себе стольких детей, и попыталась забыть обо всем, оставить все заботы бабушке Китон. Но ничего не вышло. Что-то не так было в доме, и давящие волны исходили от источника тревоги, находившегося совсем рядом. "Неправильный" дядя. Голод и алчность, требующие пищи. Близость кровавого мяса дразнила его, лежащего в укрытии в своем страшном гнезде, где-то там, в другом мире, в том удивительном месте, куда отправились дети. Он притаился там, жаждая еды, и одновременно он был здесь пустой, алчный, безжалостный водоворот голода. Джейн закрыла глаза и теснее прижалась к плечу бабушки Китон. Тетя Гертруда болтала странно-напряженным голосом, словно она ощущала близкое присутствие чего-то чуждого и в глубине души у нее гнездился страх. - Через пару дней у меня премьера в Санта-Барбаре, Ма, говорила она. - Я... Да что же такое с этим домом в конце концов? Я сегодня нервная, как кошка... Так я хочу, чтобы вы все приехали на первое представление. Это музыкальная комедия. Я иду в гору. - Я видела "Принца Пильсена" раньше, - сказала бабушка Китон. - Но не со мной же. Я уже забронировала комнаты в отеле. Ребятишки тоже поедут. Хочешь посмотреть, как играет твоя тетя, Джейн? Джейн кивнула из-за бабушкиного плеча. - Тетя, - внезапно сказала Джейн, - ты всех дядей видишь? - Конечно. - Всех-всех? Дядю Джеймса, дядю Берта, дядю Симона и дядю Лью? - Всю компанию. А в чем дело? - Это я просто так спросила. Значит, тетя Гертруда тоже не заметила "неправильности" одного из дядей. Выходит, и она не слишком наблюдательна, подумала Джейн. - А вот ребятишек я не вижу. Если они не поторопятся, то не получат подарков, которые я им привезла. Ни за что не догадаешься, что у меня для тебя есть, Дженни. Но даже эти многообещающие слова едва достигли ушей Джейн. Ибо внезапно висевшее в воздухе напряжение разрядилось. Неверный дядя, мгновение назад бывший водоворотом голода, стал теперь водоворотом экстаза. Где-то, каким-то образом, Руггедо был накормлен. Где-то, каким-то образом, другая половина двойного дяди пожирала кровавую пищу...