Диксон Гордон
Зовите его 'Господин'
Гордон Р.ДИКСОН
ЗОВИТЕ ЕГО "ГОСПОДИН"
Без качеств, желательных для императора, при
случае можно обойтись. Однако имеется одна черта
характера, которая у истинного правителя должна
присутствовать непременно.
Солнце, как встарь, взошло над холмами Кентукки, и вместе с ним поднялся Кайл Арнем. Впереди было одиннадцать часов сорок минут света. Кайл привел себя в порядок, оделся и вышел во двор, где оседлал серого мерина и белоснежного жеребца. В седле он сидел как влитой, и вскоре конь подчинился твердой руке всадника. Кайл отвел лошадей за дом и отправился завтракать.
На столе рядом с тарелкой, где манила яичница с беконом, лежало послание, полученное Кайлом неделю назад. Жена Арнема Тина стояла у плиты. Кайл сел и принялся за еду, одновременно перечитывая письмо.
"...Принц путешествует инкогнито, под одним из наследственных титулов - граф Сирии Корт. Обращаться к нему "Ваше высочество" не следует. Называйте его "господин"..."
- Почему ты? - спросила Тина. Кайл поднял голову. Жена по-прежнему стояла у плиты спиной к нему.
- Тина, - позвал он.
- Почему?
- В годы сражений с инопланетянами мои предки были телохранителями его дедов и прадедов. Я же тебе рассказывал. Его род многим обязан моему. Сколько раз перед флагманским кораблем возникал, словно ниоткуда, звездолет рэков, сколько раз даже император вынужден был браться за оружие!
- Враги давным-давно погибли, а император властвует еще над доброй сотней миров. Почему же его сын не захотел полететь на них, почему он выбрал Землю - и тебя?
- Земля - единственная.
- А ты тоже единственный?
Кайл вздохнул. Продолжать разговор не имело смысла. Он не умел убеждать женщин, ибо его мать умерла совсем молодой, и он вырос под присмотром отца и дяди, которые не смогли научить его ничему подобному. Он встал из-за стола, подошел к Тине, обнял ее за плечи и попытался повернуть лицом к себе. Она воспротивилась. Тогда он, вздохнув, открыл шкафчик, где хранил свое снаряжение, взял с полки заряженный пистолет, сунул его в кобуру, которую прицепил к поясу, слева от пряжки, так, чтобы ее не было видно из-под полы кожаной куртки, потом подобрал кинжал с темной рукоятью и шестидюймовым лезвием, нагнулся и вложил клинок в ножны в голенище сапога.
- Ему нечего здесь делать, - бросила Тина, не оборачиваясь. - Туристы должны селиться в гостиницах!
- Он не турист, и тебе это прекрасно известно, - ответил Кайл. - Он старший сын императорами его прабабка родилась на Земле. И та, кого он возьмет в жены, тоже будет с Земли, потому что по обычаю раз в четыре поколения мужчины их рода обязаны жениться на земных женщинах. - Кайл надел куртку, застегнул ее нижнюю пуговицу и двинулся было к двери, но вдруг остановился.
- Тина, - проговорил он.
Она промолчала.
- Тина! - Кайл вновь попытался повернуть ее к себе. Она начала сопротивляться, но безуспешно. На первый взгляд Кайл не представлял ничего особенного: среднего роста, круглолицый, с покатыми, пускай и широкими плечами. На самом же деле он отличался поразительной силой - мог, к примеру, схватив за гриву белого жеребца, заставить того опуститься на колени. Поэтому он без труда преодолел сопротивление Тины.
- Послушай-ка, - сказал он. Неожиданно, прежде чем он успел продолжить, она прильнула к нему. Ее била дрожь.
- У тебя будут неприятности. Я знаю, знаю! - пробормотала она, уткнувшись ему в грудь. - Не уходи, Кайл! Ведь тебя никто не принуждает!
Он молча погладил жену по голове. Сказать ему было нечего, ибо она просила его о невозможном. С тех самых пор, как солнце впервые осветило мир людей, жены молят мужей остаться, а мужья, обнимая их - словно тела, слившись, дают особое понимание, - молчат, потому что в такие мгновения слов не требуется. Но вот Кайл осторожно расцепил пальцы Тины, высвободился из ее объятий и распахнул дверь. Он сел на жеребца, взяв в руку повод мерина, и взглянул в окно кухни. Тина неподвижно застыла у стола, ее поза выражала беспредельное отчаяние.
Кайл ехал через лес. Дорога до гостиницы заняла у него более двух часов. Приближаясь, он увидел у ворот высокого бородатого мужчину, облаченного в наряд, сразу выдававший представителя Молодых Миров. В бороде мужчины пробивалась седина, под налитыми кровью глазами набрякли мешки - то ли, от недосыпания, то ли от тревоги. Скорее последнее, ибо человек заметно нервничал и то и дело покусывал губы.
- Он во дворе, - произнес незнакомец, едва Кайл осадил коня. Во взгляде его темных глаз читалась мольба. - Я его наставник - Монтлейвен. Он ждет вас.
- Проводите меня к нему, - сказал Кайл. - И держитесь подальше от жеребца.
- Эта лошадь не для него, - проговорил Монтлейвен, отступая.
- Нет, - подтвердил Кайл. - Он поедет на мерине.
- Но он-то пожелает сесть на белого.
- Ничего. Ему не справиться с этим жеребцом. Только я один могу с ним совладать. Ведите.
Наставник принца привел Кайла на заросший травой внутренний двор гостиницы, посреди которого был плавательный бассейн. В кресле у кромки воды сидел высокий юноша лет двадцати. Возле него на траве валялись два седельных мешка. При появлении Кайла и Монтлейвена он поднялся.
- Ваше высочество, - поспешил объяснить наставник, - это Кайл Арнем. Он будет вашим телохранителем на протяжении трех дней.
- Доброе утро, телохранитель... Я хотел сказать, Кайл, - принц усмехнулся. - Я выбираю светлую.
- Нет, господин, - возразил Кайл. - Вы поедете на мерине.
Принц поглядел на него, тряхнул белокурой гривой и звонко рассмеялся.
- Ты думаешь, я не скакал на лошадях?
- На таких - нет, господин. Жеребец признает лишь меня.
Глаза принца широко раскрылись. Он помрачнел, но лотом пожал плечами и снова рассмеялся.