— Как пан Пшемислав уехал, так тут и работать некому стало.
— А это…
— Прежний завлаб. Шесть лет он у нас был…
По ходу экскурсии из оговорок и осторожных расспросов я узнал следующее.
Шесть лет назад из очередной командировки в Варшаву профессор Стражич вернулся не один. Его сопровождал давний приятель и довольно известный ученый-экспериментатор пан Пшемислав. Что его заставило сменить научную стезю на преподавательскую и на несколько лет перебраться в Минск, так никто доподлинно и не узнал. Предполагали разное: от интриг завистников до семейных неурядиц, но, повторюсь, истинные причины остались неизвестны.
По ходатайству пана Стражича столичный изгой получил должность завлаба и…
— Это все его усилиями. Все, — Марта широко повела полной рукой, — Он и сам что-то постоянно мастерил, и студентов с аспирантами привлекал. Пойдем, покажу, какой он класс для практических занятий по медитации оборудовал. В Варшаве такого нет!
Марта открыла очередную дверь, за которой оказалась винтовая лестница в подвал.
Больше всего класс для практических занятий по медитации напоминал сад камней. То есть, площадку, ровненько засыпанную песком, в который небрежно воткнули с десяток разнокалиберных булдыганов. Правда, медитировать предполагалось не сидя на карачках на голых досках, а в удобных креслах, похожих на шезлонги. И песок… Очень знакомый белый песок Междумирья. Увидев его, я непроизвольно отшатнулся, что, разумеется, не осталось незамеченным.
— Знакомый песочек? — поинтересовалась Марта. Я молча кивнул. — Камни тоже ОТТУДА, — значительно произнесла Марта, — Пан Пшемислав лично принес. Чувствуешь?
Да, я чувствовал. Будто где-то там, в нагромождении камней прячется прореха в иное, и из-за разности давлений возникает еле ощутимый сквозняк. И это совсем не воздух. Это словно окружающая реальность медленно утекает куда-то. И есть опасность, что тебя тоже утянет в эту щель между мирами…
— Эй-эй, Кирил, ты чего? — вдруг затрясла меня Марта, — Ну-ка, давай отсюда. Скоренько, скоренько!
Тяжелая гермодверь, изрисованная рунами, разочаровано вздохнула, закрываясь. Словно пасть чудовища, успевшего урвать лакомый кусочек. Вкусно, но ма-ало!
Окончательно я очнулся уже в "комнате отчетов" и тут же поставил на стол чашку с кофе, которую сжимал обеими руками. Горячо, блин!
— Ты меня так больше не пугай, Кирил! — с облегчением "наехала" Марта, — Что там с тобой случилось? Я даже подумала, что ты недавно на пороге Старшего мира побывал.
"А я ведь и на самом деле недавно побывал на пороге, — с трудом, но сообразил я, — А до того вообще в другом доме жил, ха!.. Интересный, однако, садик бывший завлаб соорудил…"
— …Кирил?
— Что?
— Ты в порядке, спрашиваю?
— А? А, да, все нормально. Это, наверное, из-за моих недавних экспериментов с энергетикой, — придумал я неуклюжую отговорку.
— Каких еще экспериментов?
— Э-э, я, как бы, подписку давал о неразглашении. Просто с неделю еще надо поберечься, пока все не устаканится… Пан Стражич в курсе, — зачем-то соврал я.
— Да? — недоверчиво спросила Марта, — Ну, если профессор… А знаешь что, иди-ка ты сегодня домой. Отлежись. Инструктаж и экскурсию я тебе провела, а чем тебя еще занять я что-то никак не придумаю…
Так, надо срочно чем-то заинтересовать начальницу, а то что-то она не в восторге от такого подчиненного, как я…
— Я бы завтра прямо с утра слесаркой занялся. Инструменты проверил, приборы… Если вы не против.
— Ой, а ты в этом разбираешься? — обрадовалась Марта.
— Немного, — честно признался я.
— И на станке таком работал, как у нас?
— Обрабатывающем центре? Ну, не точно на таком… На него документация есть?
— Есть! Все есть! — Марта внезапно прищурилась, — Ты ведь не пытаешься меня обмануть, Кирил? А то были тут у нас деятели, стучали себя левой пяткой в правую грудь: "Да я, да мы!" Чуть не пожгли все…