Ну, что сказать? Наверное, пан Пшемислав действительно гениальный экспериментатор, если сумел практически на коленке, в коробке из-под обуви собрать то, что нормальные люди с трудом впихивают в шестиметровый контейнер. А именно, универсальный широкополосный энергетический сканер, позволяющий, как я понял, видеть магию. Хм, не саму "магию", разумеется, а то, что здесь называют "эфирными линиями". Причем, сканер должен отлично работать не только в Срединных, но и в Младших, и в Старших мирах. И даже в Междумирье. Проверить, правда, не успели — пан Пшемислав уехал, а Лена официально работала совсем по другой теме.
Как я узнал габариты стандартной установки? А смартфон на что? В этом мире сеть точно такое же хранилище разнообразной информации, в котором найдется все… кроме того, что тебя интересует именно сейчас. Поэтому я приступил к действу, знакомому полицаям, судьям, программистам и ремонтникам: опросу свидетеля. У нас ведь даже вопросы похожи, если убрать профжаргон. К сожалению, у ремонтников с программистами гораздо меньше перечень возможных угроз. (Мы вообще гуманисты и лапочки!)
Сначала выяснил главное: пациент скорее жив или скорее мертв? Затем… ну, понятно, что "затем" и "после". Проблема оказалась из разряда самых паршивых: плавающий дефект. Чтобы было понятно людям иных специальностей, но читавшим или смотревшим детективы: признаки убийства есть, а трупа нет. И, кстати, "следов волочения" тоже.
Пока завлабом был пан Пшемислав и некоторое время после — примерно до начала весны — аппарат работал, как часики. И в помещении лаборатории, и на полигоне (том самом недоброй памяти "половина остров"). Лена даже успела уговорить временно исполняющего роль завлаба ставленника деканата на проведение замеров в окрестностях одного странного озера в паре сотен километров от Минска. И даже съездила туда.
— Вот вскоре после этого и началось, — горестно вздохнула Лена.
Угу. Сбои пошли. Редкие, но хаотичные. Про обработку результатов измерений можно было забыть.
— Там и так фон нестабилен, а теперь неясно: где нестабильность фона, а где сбой прибора, — горестно вздохнула Лена (2).
— В лаборатории нормально работает?
— В последний месяц и здесь то же самое, — г.в. Л. (3).
А вот это уже зацепочка. Хиленькая, но обнадеживающая: дефект зреет. Глядишь, девайс окончательно сдохнет, и тогда мы его быстренько…
— Может быть, это из-за того, что пан Пшемислав половину прибора с собой увез? — вдруг спросила Лена.
— В смысле, половину прибора? — опешил я.
Как выяснилось, полный комплект агрегата состоял из двух элетрошкафов и двух ноутбуков с программами консоли. И между шкафами был обмен данными. Сетевой, увы. Следовательно, причины сбоев в другом. Тут (как я уже успел предположить), скорее всего, виноваты помехи. Вариантов и тут много: и цепи питания, и трассы от датчиков, и банальная статика, и дребезг контактов реле. Но с этим уже можно работать. Хорошо бы, все ограничилось заменой вспухших электролитических конденсаторов или… кстати!
— Лена, а вы, когда на выезде работали, установку как заземляли? Сейчас-то вижу — отдельный проводник к контуру, — я, на всякий случай, подергал толстый провод, соединяющий шкаф и шинку, идущую по стене вдоль плинтуса. (Такой себе образец промдизайна сорокалетней давности.)
— Пан Пшемислав тоже говорил, что прибор ОБЯЗАТЕЛЬНО надо заземлять! — обрадовалась Лена непонятно чему. Чуть не вприпрыжку убежала в угол, откуда, пыхтя от натуги и сопя от усердия, приволокла полутораметровый брезентовый чехол. Тяжеленный… Угу, металлические штыри и медный кабель для обвязки — квадратов на тридцать толщиной, хотя и шестнадцати бы хватило.
— Пан Пшемислав их кувалдой забивал, а потом почему-то землю вокруг водой поливал.
— Ага, чтоб колосилось гуще, — с умным видом одобрил я, но заметив, что Лена оскорбленно поджала губы (одновременно обиженно их надув), пояснил, — Не водой, а солевым раствором, чтобы электропроводность почвы повысить.
Эх, сколько раз приходилось подобным заниматься! Надолго этой меры не хватает, но на время комиссии или плановых замеров — самое то. Получается дешево и по нормам. Кстати, надо бы всю трассу проверить. Особенно, если сам пан Пшемислав неоднократно говорил о важности данного действа.
— Ну, что, попробуешь? — спросил я у Лены через полтора часа.