Поэтому на радужным всполохом подлетевшую к нам крохотную фейку я, в отличие от Лены, никак не отреагировал. Так, покосился и дальше пошел.
— Кирил! — вдруг окликнула меня Лена.
Я притормозил и обернулся:
— Чего?
— Что ты ей сделал?! — звенящим голосом спросила Лена.
— Кому что сделал? — недовольно буркнул я.
— ЕЙ!
Лена сделала шаг в сторону, и я увидел зависшую в воздухе фейку. Огромные (для такой крохи, конечно) глаза полны слез, губки дрожат, кулачки прижаты к груди. Только прозрачные крылья за спиной молотят воздух со страшной силой, сливаясь в призрачную полусферу.
— Да я ее в первый раз вижу! — ляпнул я, на что фейка на мгновение словно застыла (даже крылья замерли), а потом уронила руки, некрасиво открыла рот и заревела.
Честно признаюсь: я растерялся. Никогда не умел успокаивать плачущих женщин. (А фейка, судя по очертаниям фигурки, далеко не ребенок.) Если начинал суетиться и бормотать разные успокоительные слова, мне говорили: "Просто сядь рядом и обними меня. Молча." Если же я "просто садился рядом и молча обнимал"… Угу. "Ты какой-то бесчувственный, Кирил. Хоть бы слово сказал!" О! Вспомним Амалию! Как она сформулировала? "Тортики тоже работают"?
Открыв съестную сумку, я вытащил огромную, чуть не в рост фейки, шоколадную конфету и протянул рыдающей малышке:
— Конфетку хочешь? Бери.
Фейка моментально умолкла, вытерла кулачками горькие слезки и с негодованием уставилась на меня:
— Ты дурак, Клах? Ты меня с грузовым дирижаблем не перепутал? Я же грохнусь с ней.
— Скажи, куда отнести, — я пожал плечами, — Отнесу. Мне не трудно.
Фейка подлетела поближе и искательно заглянула мне в глаза:
— Ты меня совсем-совсем не узнал?
— Нет, — я виновато помотал головой.
Фейка на мгновение задумалась и скомандовала:
— Ладонь подставь. Да не эту! Левую.
Спикировав на подставленную ладонь, фейка неожиданно упала навзничь, широко раскинув руки и крылья, и закрыла глаза. Голова безжизненно склонилась набок.
— А сейчас? — спросила фейка, выдержав "мхатовскую" паузу.
— М-м… вываливать язык было уже перебором, — позволил я себе критическое замечание.
— Это для достоверности образа, — снисходительно пояснила фейка, вставая.
— Мои театральные знакомые такую "достоверность" называют "нАигрыш".
— Ой, да что б они понимали в современных тенденциях развития актерского мастерства и выразительных средств! — возмутилась фейка и вернулась к изначальному вопросу, — Так ты меня узнал или нет?
— Узнал. Я тебя выносил из контейнера.
— Из Контейнера Смерти! — фейка, акцентируя, воздела указательный палец, — И ты меня вынес Самой Первой!
— И?
— Самой! Первой!
— И что? — не понял я претензии, — Я теперь на тебе жениться, что ли, должен?
— Дурак! — фыркнула фейка и добавила, — С тебя еще одна конфета.
— А! Понял! На тебе теперь "долг жизни" и ты хочешь стать моим фамилиаром?
— Полный дурак! — припечатала фейка, — Две конфеты.
— Почему это две?
— За "долг" и "фамилиара".
Теперь возмутился я:
— А почему ты не хочешь стать моим фамилиаром?
— Потому что твоя фамилия Клах, а не Дулепа! — непонятно ответила мелкая.
— Что еще за "дулепа" такая?
— Не такая, а такой! Дулепа, он такой!.. Такой!..
— Какой? — ревниво спросил я.
— Не стоит тебе этого знать, Клах, — с сочувствием сказала фейка, — Меньше завидовать будешь… Ну, еще версии есть или я полетела?
— Ну, не прилетела же ты, чтобы просто сказать "благодарю" и поцеловать спасителя?
— Дурак, — буркнула фейка, покраснев, — А если и так? Что? Уворачиваться будешь?
— Не буду, — разулыбался я и поднес ладонь с фейкой к лицу, — Целуй, — и глаза закрыл.
Фейка недолго постояла на ладони, а потом взлетела. Почувствовав веками легкий ветерок от крыльев феи, я приоткрыл глаза. Девушка зависла напротив лица, полуприсев в воздухе, и, прижав ладошки к щечкам, с умилением рассматривала меня.
— Чего не целуешь? — поторопил я ее.
Фейка вздрогнула и телепортировалась спиной вперед на пару метров.