– Ада, как вам это удаётся? – спросил усталый Анатолий Иванович после удачной операции.
– Что именно?
– У нас все живы, к счастью, – ответил Анатолий Иванович, – Все пациенты выживают. Все, на операциях которых работали вы.
Он многозначительно посмотрел на Аду.
Она поправила повязку на лице, пожала плечами, рассмеялась:
– Дело вовсе не во мне, это какое-то совпадение.
– А мне так не кажется, – задумчиво протянул пожилой доктор, – Уж я-то за свою жизнь всяких видел и знаю, кто безнадёжен, а кто нет. Но теперь я и не знаю, мои прогнозы не сбываются.
– К счастью, конечно, к счастью! – поправился он, спохватившись, – Я безумно рад всему этому, хотя и не совсем понимаю, что в отделении происходит.
– Извините, Анатолий Иванович, мне нужно накрывать новый стол, у нас через двадцать минут следующая плановая.
– Да-да, конечно, работайте, – кивнул хирург, задумчиво глядя в спину удаляющейся медсестры.
Глава 6
Петровна уже несколько минут стояла в палисаднике под окном квартиры Ады, спрятавшись в вишнях, и пристально наблюдая, что происходит за стеклом. На город уже опустились сумерки, вечерний август был тёмен и свеж. Ветерок, уже по-осеннему прохладный, холодил голые лодыжки Петровны, одетой в короткие бриджи. Однако она этого даже не замечала, во все глаза глядя на то, что происходило там, за окном. А наблюдать было за чем, в квартире творилось нечто невообразимое, а эта бесстыжая квартирантка даже не удосужилась прикрыть шторы.
На полу большой комнаты, абсолютно обнажённая сидела Ада, в окружении множества чёрных гнутых свечей, пламя их колебалось от её резких движений и плясало по стенам, создавая причудливые, жуткие тени, похожие на рогатые рожи. Рядом с девушкой, на полу, стояла глубокая миска, наполненная до краёв чем-то тёмным, похожим на…
– Кровь?! – словно током вдруг пронзила Петровну страшная догадка, – Она что же, сатанистка? А мы-то думали, что она обычная гулящая девка, как вся эта молодёжь, а тут всё, оказывается, гораздо хуже. Мамочки мои, что творится-то! Сейчас же надо рассказать всё Кузьминичне… Вот только досмотрю до конца.
И она вновь припала жадным взором к светящемуся прямоугольнику окна.
Ада, раскачивалась из стороны в сторону, глаза её были прикрыты, а руки безвольно висели плетьми вдоль тела. Её мерзкий крысёныш бегал вокруг с какой-то сумасшедшей скоростью, удивительным образом не врезаясь в ту миску с непонятным содержимым.
– Бр-р-р, – Петровну передёрнуло, – Какая же гадость. Да что тут такое творится? Может полицию вызвать? Хотя… что я им скажу? Ладно, поглядим, что эта сатанистка ещё выкинет.
Тем временем крыс замер, встал столбиком, словно прислушиваясь к чему-то, повёл носом, затем выбежал из круга, но, добежав до стены, к огромному изумлению Петровны, не свернул, а понёсся, не сбавляя скорости, наверх. Петровна выпучила глаза. Добежав до потолка крыс побежал по нему, а затем вернулся на пол, завершив круг.
Задняя часть комнаты, словно бы отгороженная прочерченной крысом окружностью, заколебалась, воздух за ней начал колыхаться и мутнеть, а Ада всё так же раскачивалась на полу, сидя лицом к окну, наклоняясь всё ниже и ниже, рыжие волосы уже касались пола, и Петровна подумала, что сейчас эта ненормальная точно расшибёт лоб, как внимание её вдруг отвлекло какое-то движение на заднем плане, замеченное краем глаза.
Из темноты прихожей в отрытую настежь дверь комнаты вдруг поползло нечто чёрное, как смоль, похожее на густой, клубящийся туман. Оно двигалось медленно, выпуская огромные ложноножки и перекатываясь в них целиком, а в самой глубине его мерцали два красноватых огонька, похожие на угли в печи. Медленно, но верно создание приближалось к Аделаиде, а та даже не поворачивала головы.
Крыс встал между тьмой и хозяйкой, приподнявшись на задние лапки. Тьма же, дойдя до круга из свечей, растеклась вокруг, попыталась выпустить свои ложноножки внутрь, но не смогла, и тут вдруг Ада открыла глаза, они были пустыми и совершенно белыми, словно кто-то взял ластик и стёр зрачки. Она взяла в руки миску, что стояла у её ног и протянула тьме, та подобралась, изогнулась, сгустилась, и… Петровна увидела, что красные огоньки оказались двумя маленькими глазками, под которыми образовалось подобие рта – длинная узкая щель, без губ и зубов.