— Ты словно всю жизнь рыбачил и на шесте плавать умеешь. Откуда, опять от природы? — спросила она с удовольствием.
— Света, я же не всю жизнь воевал и операции делал, иногда и отдыхать приходилось. На Байкал ездил, на Братское море, так что не впервой, — ответил он.
Сплавлялись домой, не торопясь, лодка сама плыла по течению, Борис направлял ее шестом иногда.
— Помню, там за сопкой кедрач есть, — махнул он рукой на другую сторону реки.
— Точно, в часе ходьбы. А в двух часах отцовское зимовье, он там раньше белку и соболя бил. Мужики охотятся зимой. А за орехами никто не ходит практически, на себе много не принесешь, дороги нет, только тропинка. Раньше на лошадях вывозили. Но мы с тобой сходим, для себя и на плечах принесем.
Следующим утром снимали сети часов в десять. За ночь что-то поймалось и утренний ход рыбы добавил. Светлана выбирала улов прямо в ванну.
— Средненький улов для этого времени, — констатировала она. — После ледохода хорошо рыба ловится и в нерест, тогда почти в каждой ячейке по рыбине сидит.
— Нам хватит, в конце мая — начале июня еще сети кинем, до следующего сезона вполне дотянем.
Они понесли ванну с сетями сразу к родителям. Там выбрали рыбу и развесили сети на просушку. Нина Павловна сортировала ее. Хариус и крупный елец — солить, окунь на уху, жарить и вялить.
Михайлов принес одну бочку на сто пятьдесят литров из дома, как раз хватит на сегодня. Мать сама посолила рыбу прямо в леднике, придавив крышкой с камнем. Работала с удовольствием — мужик в доме появился. Если еще Андрей на ноги встанет, то вообще замечательно.
Постепенно обживался Михайлов, входил в деревенскую жизнь всем своим существом и хозяйством. И деревня принимало его, впуская медленно, но верно.
Он присел покурить на крылечко, к нему подсела Светлана. Любила вот так посидеть рядышком, прижавшись к плечу, чувствуя запах любимого мужчины.
— Я как-то не спросил тебя, Света, когда мы на рыбалку поехали — с рыбнадзором здесь как? Сейчас запрет на ловлю до двадцатого июня.
— С рыбнадзором в порядке, нас он не трогает. Мы на продажу не ловим, только для себя, — поясняла Света, — как же без рыбы? Они это понимают. Ловят и деревенских, кто спекулирует, но в сезон нереста им не разорваться, мало их. Раньше наши мужики им помогали, а сейчас некому. Закон есть закон, но покушать нам дают. — Она помолчала немного, потом продолжила: — Смотрю на мать — прямо летает, светится вся. Конечно… два года… Ты знаешь, что у нас и рыба, и мясо есть. Дед Матвей нас снабжает, они с отцом друзья, спасибо ему большое, доброй души человек. Я вроде бы умею и знаю все, но не бабье это дело на сохатого или козу ходить. Отец тоже доволен, естественно, но по-другому, с грустью пока смотрит, ждет… и ты знаешь, Боря, верит, что на ноги встанет. Не сразу поверил, чего там скрывать.
Она обняла мужа, прижала крепко к себе, целуя в щеку, встала и ушла в дом.
Подошел конец мая, время пахать и садить огороды. Если раньше к двадцатому числу заканчивали посадку картофеля, то сейчас даже не начинали. Сдвинулась ось земная, тепло приходит и уходит позднее. Старики помнили, как на Первомай ходили в рубашках…Теперь не ходили… и в рубашке холодно.
Подошел трактор с плугом и бороной из поселка, начал пахать с начала деревни всем по порядку. Народ постепенно стал собираться у дома Михайлова. Сердце у Светланы забилось от волнения, радости и гордости. В деревне не проводили выборов, люди сами, не сговариваясь, шли за советом и помощью к самому уважаемому жителю.
Постепенно собралась вся деревня, вначале обменивались никчемными фразами о здоровье, да как живешь, потом враз все уставились на деда Матвея. Он сразу понял, что хочет от него народ.
— Дак я то че? Я ни че… Я… не мое это, Андрею надо идти. Его зять.
Люди уважали деда Матвея больше, но и родственные отношения учитывали. Решили однозначно — надо идти обоим.
Борис увидел в окно собирающуюся толпу, удивился, сказал Светлане:
— Что-то люди столпились у ворот, пойду, узнаю, в чем дело.
— Не нужно никуда ходить, сами придут, — она взяла его за руку, — выберут сейчас делегата и отправят к тебе.
Она смотрела ему прямо в глаза, у самой уже потекли слезы.
— Да что случилось, Света, ничего не пойму?
Она ответила ему с радостным всхлипыванием:
— Когда в деревне надо решить важный вопрос или беда какая приходит, все идут к самому уважаемому человеку. Его выбирают душой, сердцем и головой, конечно. Это что-то вроде пожизненного старосты. Сейчас они пошумят немного, погалдят, потом выберут тоже самого уважаемого, после тебя теперь, и отправят на переговоры. Я думаю, что придет дед Матвей и отца отправят, как тестя.