Колька окончательно пришел в себя, поднялся с пола, присел на табурет, достал сигарету и прикурил. Михайлов закурил тоже.
— Давай знакомиться, — предложил он, — меня Борисом зовут, а тебя уже знаю, Колькой. Татьяна тебе кто?
— Баба моя, живем с ней.
Он огляделся по сторонам, вскочил резко с табурета и побежал к двери. Михайлов услышал, как он бросил уже на улице: «Ну, сука»…
Вот она… деревенская жизнь… не успел приехать, а уже чуть не побили. Одного не мог понять Михайлов — почему соврала Зинка? Понятно, чтобы Колька разобрался со мной, но зачем, ей какая выгода от этого?
Он снова погасил свет и лег на диван. Ночью его не беспокоил никто.
Утром Борис потянулся по привычке, встал с дивана, надел брюки. Дом обрастал постепенно комфортом — на стене в кухне висел умывальник с автоматическим подогревом воды. Необходимо установить переключатель на определенную температуру и все. Он умылся, вскипятил воду и заварил чай. Сегодня можно позавтракать здесь, нечего лишний раз соседям надоедать, продукты он закупил. Только надо попросить картошки у деда Матвея.
Он вышел на улицу. Присел на крыльцо, закуривая. Появился и дед Матвей, наверное, наблюдал через забор, когда я выйду, подумал Борис. Они поздоровались, дед свернул самокрутку, закурил тоже.
— Валентина все не нахвалится тобой, — начал беседу дед, — продукты в райцентре дешевле, чем в автолавке, и выбор больше.
— Значит, станем ездить иногда по необходимости. Хотя бы раз в месяц — это нормально, — ответил Михайлов.
Он рассказал деду о случившемся вечером, тот хохотал долго, потом пояснил:
— То-то я гляжу, что Зинка с фонарем под глазом уже с утра ходит. Все прикидывал, кто ей успел накостылять. Колька, оказывается, паразит. Он неплохой парень, когда трезвый, но выпьет — лучше не подходи, убить может, не рассчитав силы. А соврала она из-за дома, твоего дома. Это она басню сочинила про дом. — Он поведал историю. — Теперь боится, что еще одно вранье раскроется. А если бы тебя Колька побил, то она опять все на дом бы списала. Дескать, не принял дом новенького и натравил пьяного Кольку — иначе не объяснить побоев в первый же день приезда.
— Учительницу она не любит, понимаю. Дом-то причем здесь? — усомнился Борис.
— Так она из-за нее и дом ненавидит. Есть люди, которые злобой живут и делами плохими — она из них, — пояснил дед.
Михайлов не стал спорить, спросил:
— У меня семена овощей есть, из города привез. Картошки нет на посадку. Продашь или у кого другого спросить?
Дед Матвей закашлялся, поперхнувшись дымом.
— Ты совсем что ли рехнулся, Борис? Возьмешь, сколько надо, даже бутылки с тебя не возьму. Пойдем завтракать, за тобой пришел.
— Спасибо, — искренне поблагодарил он, — сегодня дома поем. Если на обед пригласишь — не откажусь. Дел много — надо шкаф собрать, стол, ворота поправить. Хочу еще один сарай поставить из досок, чтобы можно было в дождь там работать. Сделаю верстак для удобства, потом мебель кое-какую: табуреты, стол, вешалки, шкаф-стенку.
— Ты умеешь?
— Умею, дед, не сомневайся.
— Дак ты столяр что ли?
— Нет, просто умею, — ответил Михайлов с улыбкой.
— Ладно, пойду я, не буду тебе мешать. Может помочь надо чего?
— Спасибо, — еще раз поблагодарил он деда, — потребуется — позову. Ты просто приходи — посидишь, покуришь, а мне веселее будет.
Дед Матвей ушел к себе, Борис нарезал колбасы, налил чай, перекусил и стал собирать шкаф. С дрелью, как шуруповертом, работа шла быстро, шкаф красовался уже готовый. Он повесил в него вещи и собрал стол. Потом осмотрел ворота. Столбы немного наклонились внутрь, поэтому провисли двери.
Он откопал немного земли снаружи столбов, уперся в них вагой, выпрямляя, и затрамбовал землю. Нижний край ворот стал параллельно земле — классно, решил Борис и присел отдохнуть.
Подошел дед Матвей, устроился рядышком на крыльце, сворачивая самокрутку.
— Наблюдал за тобой — ты словно не городской, а деревенский — ловко с воротами управился, — похвалил его сосед.
Они подымили немного оба, помолчали.
— Столбы нужны для сарая, — заговорил Михайлов, — знаешь, где взять?
— Конечно, — сразу ответил дед, — есть заготовки в лесу. Уже сухие, привезти надо. Пообедаем — съездим.
Они поднялись с крыльца, пошли на улицу, столкнувшись с Колькой.