— А вот так. Это же единственная в городе кривая улица, и вовсе не было никакой необходимости делать ее такой. Хотел бы я видеть того головотяпа, который выдумал эту улицу…
Прохожий был сердит, и Валерка не решился больше приставать к нему с вопросами. Ему, правда, хотелось ещё узнать, кто этот Головотяп и почему ему разрешили искривить улицу, но об этом можно будет спросить дядю Сашу.
Московская улица оказалась очень длинной, и ребята решили посмотреть её до конца.
Закончились двухэтажные дома, дальше пошли трех— и четырёхэтажные.
Деревья же здесь были маленькие. По всему видно, что посадили их совсем недавно, может быть, в одно время с теми деревцами, которые растут в Валеркином дворе.
А улица нисколько не выпрямилась.
«Зачем Головотяп так строит?» — недоумевал Валерка.
Неожиданно улица закончилась, и дальше пошла дорога, усыпанная гравием.
На дороге работали люди. Они разбрасывали кучи песка с галькой, который подвозили к ним самосвалы.
Следом за работающими людьми с грохотом шли тракторы с широкими гладкими колёсами, похожими на перевёрнутые набок бочки. После тракторов дорога становилась ровной и гладкой, словно её разгладили утюгом.
Улица здесь не кончалась — её продолжали строить. Сбоку от дороги поднимались новые дома. Валерка впервые наблюдал, как они растут.
На его глазах огромный кран, напоминающий игрушку — «птичку Хоттабыча», лениво опускал свой клюв к машине, гружённой плоскими плитами. Он прикасался клювом к одной из этих плит, и, когда ему кричали какое-то непонятное слово «Вира!», он легко, словно пушинку, поднимал эту плиту, разворачивался вместе с ней всем корпусом на длинной, неуклюжей ноге к строящемуся дому. Оттуда ему снова кричали, и тоже что-то непонятное: «Майна!».
Тогда кран осторожно опускал плиту на растущую стену дома. Да и плита сама была похожа на стену, потому что в ней имелось даже окошко.
Люди в железных масках, откинутых на лоб, бережно принимали плиту и потом, надвинув маски на лица, прикасались к плите проволокой, изогнутой, как пистолет. И от этого прикосновения летели в разные стороны крупные белые искры, очень напоминающие бенгальские огни в новогоднюю ночь.
Сколько здесь интересного и непонятного! Валерке очень хочется знать, почему искрятся огни, почему движется кран.
Женька тоже стоит как заворожённый и водит головой вслед за краном.
Валерка так увлёкся, что даже не заметил, как подошёл почти вплотную к крану.
— Ты куда лезешь, малец? — строго окликает пожилой мужчина. — Жить надоело, что ли?
— Я только посмотреть… — робко оправдывается Валерка.
— Встань вон там и смотри, а здесь опасно. Подарок может свалиться на голову.
— Какой подарок?
Мужчина показывает на плиту:
— А вот такой.
Валерка опасливо смотрит на висящий в воздухе груз и отбегает назад, к ребятам.
Разгруженная машина заурчала, выбросила из-под задних колёс синюю струйку дыма и, набирая скорость, скрылась за поворотом.
Кран передал последнюю плиту людям и застыл в воздухе.
На стенах дома перестали искриться огоньки. Работавшие наверху люди подняли железные маски на лоб, нырнули куда-то внутрь дома и через зияющие пустотой дверные проёмы вышли на улицу, шурша жёсткими, как у пожарников, одеждами.
Они весело о чём-то переговаривались и смеялись.
Валерка набрался смелости и приблизился к ним.
— Что, дружок, в бригаду к нам хочешь? — обнажив в улыбке белые зубы, спросил его парень с маской на лбу.
— Нет, не хочу, я так, — ответил Валерка.
— Как это — так? — удивился парень. — У нас так не положено. Пришёл, — значит, работай.
— Я не умею работать, — сказал Валерка.
— Не беда, научим.
Маринка и Женька тоже подошли и остановились за Валеркиной спиной.
— Да вас здесь целая бригада! — воскликнул парень. — Вот из неё мы штукатура сделаем, — показал он на Маринку. — Хочешь быть штукатуром?
— Хочу, — ответила Маринка, доверчиво глядя на парня.
Все рассмеялись, и Валерке показалось, что лица у этих людей одинаковые. Их даже трудно отличить друг от друга.
Валерка осмелел ещё больше и спросил разговорчивого парня:
— Дядя, а почему вы строите кривую улицу?
— Да это у нашего прораба глаз косой, — под общий смех ответил парень.
«Так вот о ком говорил тот сердитый дядя», — мелькнула у Валерки догадка.
— Его фамилия Головотяп, да? — спросил он.
— Точно, — ответил парень и засмеялся.