Моя нога резко провалилась, и сердце подпрыгнуло от скачка адреналина, вызванного испугом. Сильные руки Себастьяна вмиг схватили меня и удержали от падения с обрыва. Инстинктивно я прижалась к нему, глядя вниз.
Он оттянул меня подальше от опасности и продолжал обнимать.
Страх сменился на чувственность. Я поддалась ей и, прикрыв глаза, положила голову ему на грудь. Подбородок Себастьяна устроился на моей макушке, руки сильнее обвились вокруг моей спины и талии.
Я слышала биение его сердца — бешеный ритм не утихал. Казалось, даже оно говорило ему, что не хочет быть бесчувственным.
— Зоя… — снова услышала я его зов и сильнее прижалась.
Понимание того, что мне нужно отстраниться, пульсировало в моем затуманенном сознании.
— Ребята! — услышали мы голос Ронни. — Ребята, сюда! Скорее!
Руки Себастьяна разжались, и я сделала шаг назад, не смея поднять глаза.
— Смотрите! — подзывал нас Сезар, сидя на корточках рядом с Ронни. — Это белка, и она ранена.
— Ее нельзя так оставлять! — решительно говорила подруга.
Я присела рядом с ними, глядя на испуганное маленькое животное с глазками-бусинками, опасливо смотрящими на нас. Его левая лапка была в крови.
— Здесь есть ветеринарная клиника. Мы проезжали ее, — раздался голос Себастьяна.
— Нужно осторожно перенести ее в машину! — говорила Ронни, снимая куртку.
— Э, стоп! — остановил ее Сезар. — Ты не забыла, что рядом мужчины?
Его лицо осветила доблестная улыбка, и он снял свою куртку.
— Так, девочки, отвернитесь-ка. Сейчас будет незапланированный, но от этого не менее качественный, стриптиз!
— Звучит как угроза, — бурчал Себастьян, пока Сезар снимал свою футболку и пританцовывал.
Ронни смущенно рассмеялась и порозовела. Не удивительно. Парень красив и приятен в общении. Я наблюдала за подругой и робко надеялась на их взаимную симпатию, которая может перерасти в нечто большее.
***
Мы спасли жизнь лесному зверьку и решили отпраздновать свой подвиг неподалеку от клиники и парка в «100 Montaditos». Получив карточки с номерами, мы ждали, когда объявят о готовности нашего заказа. Наконец, изобилие тяжелых углеводов в виде горячих бутербродов с хамоном, сыром, курицей, морепродуктами, чипсами и картофелем фри расположилось перед нами.
— Черт возьми! — пережевывая огромный кусок своего бутерброда, восторгался Сезар. — Как же вкусно-то, друзья! — Добро пожаловать в мир студентов! — поедая свою порцию, отвечала Ронни.
— И вы такое едите? — удивился тот. — Это же жутко калорийно и вредно, а вы такие красотки!
— Жуй свой бутерброд тщательнее, Сезар! — одернул его Себастьян, хмуро взирая на друга. — Ты уже достаточно заплевал стол этими кулинарными шедеврами!
Я усмехнулась, ковыряя картофелем фри в сырном соусе и слушая перепалку друзей.
— По-моему, он готов «полакомиться» тобой прямо здесь и сейчас!
— прошептала мне в ухо Ронни.
На автомате я подняла взгляд и попала в плен медовых глаз Себастьяна. Уголок его рта приподнялся, и он дал понять, что догадался о теме нашего разговора.
Смутившись, я многозначительно посмотрела на подругу. Та в ответ усмехнулась и снова принялась за еду.
Ох, Ронни! Это сногсшибательный и невероятно приятный факт, но далеко не новость. Тебе удалось подметить очень важный и сложный этап в моей жизни, который можно назвать битвой. Честь и добродетель против искушения и порока запретной любви.
Глава 47
Правильные проступки
Ронни, стоя у заправочной станции в компании мужчин, допивала кофе. Мы ждали, пока автомобиль отмоют от пыли и насекомых, размазанных по лобовому стеклу.
Пользуясь моментом, я отошла от ребят и набрала номер Златы. Я не могла наслаждаться поездкой сполна, пока не поделюсь с ней переживаниями и не услышу ее совет. Мне необходимо выговориться!
— Ты же понимаешь, что это полная ерунда, Зоя? — отчитывала меня Злата по телефону, когда я рассказала, как провожу время.
— Понимаю, — сокрушенно вздохнула я.
— Тогда зачем согласилась на эту «дружескую поездку»? Ты осознаешь, что это слабое оправдание для очередного повода провести вместе время?
Эти вопросы я задавала себе миллион раз и это только за последние сутки. Но ответы на них остались неизменны.
— Потому что, — я снова вздохнула и посмотрела вдаль, где солнце своим светом усыпало поля и равнины, — когда я представляю, что не увижу его, не смогу поговорить с ним и коснуться… внутри оживает какая-то космическая черная дыра, которая начинает пожирать весь мой мир. Кажется, я уже не смогу жить как прежде, до встречи с Себастьяном. О, Латти! Эта безысходность не дает мне покоя!