— Я люблю тебя, Себастьян.
Слова шли прямо из моего сердца. Я не смогла их сдержать, алкоголь забрал страх и придал силу моей любви. Себастьян неожиданно нажал на педаль тормоза и автомобиль остановился. От резкого торможения наши тела качнуло вперед, потом обратно к спинкам сиденья, и мы замерли.
Эскалант смотрел вперед. Его не волновало, что наш автомобиль стали обгонять другие машины и возмущенно сигналили. Наконец, он очнулся и быстро съехал с дороги в ближайший переулок. Себастьян выключил двигатель и, тяжко вздохнув, сложил руки на руле.
Я моргнула и почувствовала капельки теплых слез, упавших на мои руки. Плачу.
— Ты не любишь меня, Зоя, — тихо изрек Себастьян, откинувшись на спинку водительского сиденья, и провел ладонями по лицу. Я улыбнулась сквозь боль.
— Похоть, уважение, привязанность, выгода. Смесь этих чувств и называют… любовью.
Он словно читал лекцию. Говорил сухо, устремив взгляд прямо перед собой.
— Нет! — прошептала я.
Мне нельзя смотреть на него. Но у меня не хватало сил отвести взгляд.
— Зоя, — он позвал меня напряженным голосом, но не повернулся.
— Моя внешность и мое положение многим не дают покоя. Но это лишь… маска. На самом деле никто не знает меня. Себастьян прикрыл глаза и опустил голову вниз. Он все еще избегал моего взгляда.
— Твои брови слегка подрагивают, когда ты злишься, — хриплым от чувств голосом заговорила я. — Иногда ты скрываешь искреннюю улыбку, проводя рукой по губам. Когда нервничаешь или волнуешься, то ерошишь волосы. Всегда правой рукой. Если ты переживаешь что-то внутри себя, борешься с чем-то, то вздыхаешь, приподнимая плечи.
Он шумно выдохнул. Я заметила, как его мышцы дрогнули, словно напряжение накрыло тяжелой волной.
— Твои глаза совершенны. Они темнеют, словно небо перед ливнем, когда ты смотришь на меня. И мерцают золотом, когда смеешься…
— Зоя… — простонал он с нотками мольбы и вскинул голову, обращая на меня взгляд.
Наконец-то я снова увидела их! Эти волшебные, фантастической красоты глаза. Они снова вдохновили меня, и я могла продолжить.
— Мне очень нравятся твои редкие шутки. Они невероятно остроумные и ироничные, порой даже чересчур, — продолжила я и увидела его усмешку. — Ты избегаешь перемен и новых привычек, отказываешься от них, как ворчливый старичок!
Насколько он сильный, настолько я слабая.
— Ты отвергаешь заботу, хотя она очень важна для тебя. Я бы сказала, даже необходима. Ты не хочешь быть обузой для кого-то и страшишься привязанности…
Больше не могу терпеть! Я потянулась к нему и, обхватив ладонями его лицо, притянула к себе.
— Ты называешь чувства ко мне похотью, — зашептала я, глядя в его глаза. — Ты не веришь в мою любовь, и этим делаешь мне очень больно. Но выбора у меня нет, ибо ты забрал мою гордость… И я почемуто уверена, что буду любить тебя вопреки обещаниям, принципам и твоей свадебной клятве, которую ты скажешь не мне… Себастьян поцеловал меня, прерывая мою речь.
Его губы — эссенция чувственности и концентрат желания, обрекающие на жажду касаться их снова и снова. Его руки — мой ореол эмоционального комфорта, моя граница счастья. За ее пределами я обречена на пустоту и одиночество. Его близость — моя вечная гарантия вдохновения, моя подпитка сил и моя мечта.
Я погрузила пальцы в его волосы, купаясь в них и запоминая это ощущение. Скользнула на шею, потом на грудь, наслаждаясь твердостью его мышц.
Себастьян сжал мои плечи, но не оттолкнул, наоборот, сильнее притянул к себе и застонал.
— Себастьян… — шептала я, наслаждаясь его именем. — Себастьян… Он сильнее прижался ко мне, пока я стонала ему в ответ. Нежно лаская меня через ткань платья, владея моими губами и моим сердцем, но вдруг остановился.
Олицетворение моей любви, в совершенном мужском обличье, тяжело дышал и так же смотрел. Его губы распухли от поцелуя, а волосы были всколочены моими пальцами.
— То, что ты сказала мне, — хрипота в его голосе будоражила меня. — Только что. Изменило твое решение?
Томная и сладостно-губительная мгла от его близости потихоньку отпускала мой бедный разум.
— Нет.
Себастьян вздохнул, закрыл глаза и откинул голову на подголовник сидения. Потом резко выпрямился, словно собрался с силами и завел двигатель авто.
Между нами повисло молчание, и я понимала, что мы едем к моему дому.
Вот и все. Я рассказала ему о своей любви. Он отверг даже ее понятие. Самое время отпустить его. В очередной мучительный раз.