Теперь я рисовала его другим.
Себастьян Эскалант смотрел на меня свысока, его взгляд был откровенно-
скучающим, с искорками жалости и превосходства. Именно таким взглядом он одарил меня в нашу последнюю встречу.
Новый приступ унижения нахлынул волнами обидных слов и домыслов. Моей гордости был нанесен очередной, непоправимый урон, и я отчетливо осознавала, что пора уже перестать рисовать этого человека. Понимала, но… продолжала. Неустанно, одержимо, обреченно я писала портреты мужчины, разбившего мне сердце.
Звонок мобильного заставил меня переключить внимание на экран телефона.
— Да, Латти! — в моем голосе прозвучала неприкрытая радость от возможности поговорить с подругой.
— Милая, я знаю, что не смею просить, — нерешительно говорила она из динамика. — Но, видимо, у меня нет выбора.
— Ты можешь смело на меня рассчитывать! — уверила я. — Что сделать?
Я, прижав мобильный плечом к уху, с готовностью направилась в ванную, чтобы вымыть руки.
— Мой компьютер в спальне, — неуверенно начала Злата, пока я отмывала краску с пальцев. — Там все данные о состоянии здоровья Мари. Их очень срочно нужно передать… Себастьяну.
Мои руки непроизвольно дрогнули под струей прохладной воды.
— Он ждет меня в ресторане «Рэй», возле своего офиса. А я не могу ни дозвониться ему, ни послать кого-то другого. Через час будет встреча с профессором нейрохирургии из Германии, и эти данные необходимы для дальнейшего лечения Марии. Встречаться с доктором будет Себастьян, так как мы с Виктором застряли у моего врача! Я знаю, как тебе сложно, и если бы я нашла другой выход, то не просила…
— Не переживай, я все сделаю! — убеждала ее я, а заодно и себя, стараясь не обращать внимания на эмоциональный смерч, состоящий из предвкушения, радости и страха.
Глава 54
Неоправданная предвзятость
Нервно постукивая кончиками пальцев по крышке компьютера, лежащего на коленях, я ждала прихода Себастьяна Эскаланта. Он опаздывал всего лишь на пару минут, а внутри меня уже бушевали противоречивые чувства. Я отчаянно желала, чтобы он появился, и молила, чтобы не пришел.
Чертова эгоистка! Ведь речь идет о жизни человека. Как же я изменилась! И далеко не в лучшую сторону.
— Зоя?
Я вздрогнула, увидев над собой суровое лицо Себастьяна со сдвинутыми черными бровями над переносицей. Одетый в деловой, темнокоричневый костюм, кремовую рубашку и черный галстук, он открыто источал власть, которую заслуженно имел в этом мире.
— Какого черта ты здесь делаешь? — раздраженно потребовал он ответа, глядя на меня точно так же, как я рисовала чуть меньше часа назад.
— Мне… — начала я.
Но он резко остановил меня нетерпеливым жестом руки и сел напротив.
— Это ведь все Злата, да? — гневно вопрошал он. — Из-за нее ты здесь?
Сбитая столку его раздражением, я промямлила:
— Да.
Он хлопнул ладонью по столу, и я подпрыгнула от неожиданности, крепче сжав ноутбук под столом.
— Так и знал, что это все придумала она! Профессор нейрохирург!
Чертова интриганка до чего опустилась!
Он же все неправильно понимает!
— Себастьян… — я хотела все объяснить, испуганно глядя на злого Эскаланта.
— Нет! — снова перебил он меня и, положив руки на стол, заговорил.
— Не унижай меня и себя этой дешевой ложью!
Я изумленно хлопнула ресницами и окончательно запуталась.
— Мне с самого начала стоило тебе все открыто разъяснить, а не рассчитывать на твое молчаливое понимание!
Он поднял на меня высокомерный взгляд, от которого мне захотелось убежать и спрятаться.
— Зоя, ты еще слишком молода и наивна. В тебе нет опыта, и раньше меня это привлекало…
Раньше? О нет! Я не хочу это слушать!
— Я увлекся тобой, что абсолютно несвойственно моей натуре, — деловито и чуть раздраженно продолжал свою речь Себастьян, вонзая ножи в мое сердце. — Я также знаю, что ты отвечаешь мне взаимностью. Но беда лишь в том, что ты путаешь обычную жажду секса с каким-то мифическим чувством «любви». Я же вижу всю эту реальность. Мне жаль разбивать твои романтические мечты и наивные надежды, но иначе никак.
Я замерла, впитывая его слова всем своим существом, словно губка, которая упивалась губительной влагой.
Он жестоко говорил, а я смотрела на ворот его рубашки, на узел галстука, на циферблат наручных часов, что выглядывали из-под рукава. Я смотрела куда угодно, кроме его глаз. Я чувствовала на себе его холодный, оставлявший рваные раны на моем сердце, взор. А мне невыразимо сильно хотелось сберечь в памяти тот самый медовый взгляд, которым он больше никогда на меня не посмотрит.