Я проделала все это потому что подумала, что у наших преследователей в теории тоже мог быть маячок. Но вроде все тихо.
Тогда я вернулась за стойку. У меня еще было много вопросов к аристократу, который сейчас, казалось, был полностью поглощен едой, отринув все другие заботы. Кстати, по ходу поглощения пищи он очевидно добрел. А я просто неспешно привыкала к его крайне паскудной, хоть и красивой, роже — поэтому наш разговор постепенно переставал быть похож на поле боя.
— Артефактор — это вполне достойная профессия, — сказала я Тилвасу. — Так почему ты скрываешь ее ото всех, предпочитая казаться безработным щеголем? — я вскинула брови, в очередной раз припоминая данные о несостоявшемся клиенте. — И, хранителей ради, что за убийственная жуть висит у тебя груди? Тебе не приходит в голову хотя бы за шиворот ее спрятать?
Тилвас доел и только потом ответил:
— Я думаю, тебе уже вполне достаточно информации обо мне. Ты и так, я вижу, неплохо осведомлена. Даже лучше, чем мне бы хотелось. А вот я знаю про тебя только то, что тебя зовут Джеремия Барк, ты неплохо бьешь в горло, промышляешь воровством и приятно пахнешь. Кажется, это духи из сандала и кедра? — догадался он и, закинув в себя последний грибочек с тарелки, звонко клацнул зубами. — Ах, да. Еще в твоих жилах течет знатная кровь. И ты явно занималась акробатикой или танцами.
Я ошарашенно моргнула такому количеству аналитики. Потом поморщилась:
— Ничего себе «только».
— Я был бы не против узнать больше, — подмигнул он. А затем строго поднял указательный палец: — Однако в наших обстоятельствах считаю сближение неразумным. Поэтому я не буду ничего рассказывать о себе — только то, что потребуется для нашего дела, — но и у тебя сказки на ночь не попрошу. Взаимное право на тайны и анонимность — как тебе такое, Джеремия?
Я пожала плечами:
— Привычно. Вот только никакого такого «дела» у нас с тобой нет, милый. Я не собираюсь с тобой нянчится: мое предложение касалось только Плачущей рощи. И ты, и я выбрались из нее живыми. Конец сотрудничеству. Пересаживайся от меня на другой конец зала, а лучше поищи себе другую таверну и другой город.
— Вот как? — аристократ вскинул брови. — А не разумнее будет объединиться, чтобы выяснить, кто и зачем хочет нас убить, а потом вместе помешать им в этом крайне сомнительном начинании?
Я изобразила сочувствующую мину.
— Чувак, ты, кажется, что-то не понял! У меня уже есть план, и ты в нем отсутствуешь. Предполагаю, что именно ты был первичной целью заказчиков — а мне просто не повезло стать твоим «плюс один» в этой убийственной веселухе. Если ты не знаешь, кто хочет тебя укокошить, то от тебя, туриста, мне никакого проку — одна головная боль.
— Хм, — сказал он, оценивающе меня оглядывая. Судя по тому, что сразу не стал возражать, понимал — я права. — А если я тебя найму?
Я закатила глаза.
— Я воровка, ау. Для чего ты меня наймешь?
— Своруй мне немного времени для жизни, — подмигнул он. — Раз уж кто-кто поместил мое имя в графу смертников.
— Метафора? Хорошая попытка.
— Сколько?
— Иди в задницу.
— Да ладно, у нас с тобой ведь одна цель. И у меня есть кое-какие полезные навыки. Единственное, чего мне не хватает — это знания вашего города и порядков. Я готов за него заплатить. Щедро.
— Если я помру из-за того, что прицепила тебя на хвост, никакие деньги мне уже не будут актуальны.
— Но ведь наверняка есть что-то интереснее денег?
Глава 4. Духи, Тилвас, горы, я
Рёххи – зооморфные духи природы, которые населяют острова Шэрхенмисты.
Я вздохнула. Какой… упёртый аристократ.
Вообще, если не считать того факта, что я в принципе крайне раздражена и взбешена всей ситуацией, у меня нет особых причин отказываться от сотрудничества на данном этапе. Бросить его я всегда успею.
И, прах побери, он артефактор. Я ведь, кажется, уже говорила вам, что моя воровская специализация — легендарные артефакты? Я отношусь к ним со всей серьезностью.
Это — одно из немногих увлечений, которое напоминает мне о моей настоящей жизни, оборвавшейся пять лет назад. Несмотря на то, что по большей части поиск артефактов связан с расхищением гробниц и раскопками древних святилищ — делами грязными, коленко-обдирающими, лопата-машущими, — этот поиск странным образом протягивает призрачную ниточку к той интеллигентной студентке, которой я была когда-то.
Как будто невидимая Джеремия Барк из прошлого всегда стоит у меня за плечом с фонарем в руке и ободряет:
— Давай-давай. Копай, милая. Справа упырь приближается, готовь кинжал. Это стоит того. Будет так интересно воочию увидеть браслет Анаита из героической поэмы VII века, верно? Помнишь те строфы, которые вы учили на четвертом курсе: