Я слегка улыбнулся: мне понравилось, что она интересуется, чем занимаются сельские жители. Обычная городская девушка могла бы до такого не снизойти. Но не Грейс.
– Шпинат, капусту, брюссельскую капусту, лук, помидоры, цветную капусту, морковь, перец, салат-латук, капусту кале, горошек… Список большой.
Грейс качнулась с носка на пятку и с энтузиазмом сказала:
– У меня есть отличный рецепт приготовления брюссельской капусты.
Да, она явно не относилась к большинству! За четырнадцать часов нашего знакомства Грейс не раз успела меня удивить. Здесь мало кто меня удивлял, а по-настоящему не удивляло ничто. Каждый мой день проходил одинаково: я просыпался, ухаживал за животными, за садом, заботился о доме, а если оставалось время, занимался собой. Забота о себе стала второстепенной. Но за короткое время знакомства с Грейс я думал сперва о ней, а потом уже о себе.
И все-таки, думая о Грейс, я чувствовал, что думаю о себе, как будто мы были единым, просто расколотым, грецким орехом. Конечно, целый орех красив, но лишь потому, что сложен из двух уродливых половинок.
– Наверное, на этой неделе я смогу собрать брюссельскую капусту, – сказал я с небывалым пылом, но быстро сбавил тон и добавил своим обычным, низким деревенским говорком: – И с удовольствием попробую вашу стряпню.
Я умолчал, что терпеть не могу брюссельскую капусту и выращиваю ее только потому, что она не занимает много места на огороде и хорошо продается в бакалейном магазине.
– Отлично, – сказала Грейс. – Это мой любимый овощ.
– И мой тоже, – солгал я.
Маленькая невинная ложь. Грейс явно пришла в восторг от того, что будет для меня готовить, и я не хотел все испортить.
Мы пошли дальше, к пруду, где утки и куры разгуливали практически на свободе. Я всегда был большим сторонником свободного выгула и старался придерживаться его принципов. Но не всех можно отпустить на свободу – некоторых созданий приходится держать в клетках.
Когда мы приблизились к пруду, прямо по ноге Грейс прошагала кряква с темно-зеленой головой и ярко-желтым клювом. Девушка хихикнула, и солнечные лучи осветили ее идеальные зубы и милый вздернутый носик.
Мои утки-пекинки – их было около дюжины – следовали за нами по пятам. Эти утки ведут себя скорее как собаки, чем как птицы, благодаря своему дружелюбному и покладистому характеру. С другой стороны, куры держатся поодаль и приближаются только тогда, когда видят у тебя в руке корм. Мне всегда казалось, что куры больше похожи на кошек – те мурлычут, когда их гладишь, но приходится добиваться их внимания.
– Они очень дружелюбные. – Я наклонился, чтобы погладить пекинку, которая пристроилась рядом со мной, издав пару писклявых звуков. – Вы должны с ними поладить.
– Сделаю все, что в моих силах.
Я кивнул.
Спустя несколько минут мы продолжили путь и подошли к конюшне, в которой стояли лошади. У меня их было две: одна раньше принадлежала отцу, другая – матери. Я ездил верхом по поместью, в остальном же лошади были настоящей ямой, куда уходила прорва денег. Я их не выставлял и не случал… И никогда бы их не продал. Но иногда я разговаривал с ними так, словно они были мамой и папой.
Я погладил бок Гретхен, чистокровной лошади со светло-коричневой шкурой и темной гривой. Она была спокойной и тихой, совсем как мама. Грейс провела рукой по морде Джорджа, вороного скакуна. Он был крепким и угрюмым, совсем как отец.
– Они прекрасны, – сказала Грейс, поглаживая Джорджа по голове.
– Да. И очень умны. Говорят, лошади умеют распознавать человеческие эмоции. Они понимают, что мы чувствуем, еще до того, как мы это осознаем.
– Очаровательно.
Она провела рукой вверх и вниз по морде Джорджа.
– Вы когда-нибудь ездили верхом?
Грейс покачала головой.
– Что ж, верховая прогулка включена в стоимость вашего пребывания, если вы готовы принять вызов.
Она шагнула назад и подбоченилась.
– Я всегда готова.
– Рад слышать, – с улыбкой сказал я. – Пойдем?
Я повернулся в сторону поля, и мы бок о бок пошли по пастбищу.
Я показал пару дюжин коров и овец, которые брали на себя большую часть заботы о стрижке травы, и рассказал, что весной почти каждое утро дою коров и стригу овец, а шерсть сдаю в местный магазин пряжи. Грейс умела внимательно слушать, мне это нравилось. Как будто она искренне давала высказаться. Я давно уже не чувствовал, что меня слушают и понимают.
– Кто-нибудь помогает вам на ранчо по хозяйству? Похоже, здесь слишком много работы для одного человека.
– Помогают немного. Брат приезжает по возможности, а моя подруга помогает со сбором овощей, утиных и куриных яиц.
– Подруга? – переспросила Грейс, приподняв бровь.