Грейс посмотрела на еду, потом – на меня.
– Нет, вовсе нет. Просто… Вообще-то, я такого не ем.
Усевшись рядом с ней со своей тарелкой и пивом, я тут же отправил полную ложку в рот. Сладость фасоли, мясистость сосисок и соленость бекона сливались воедино по мере того, как я жевал.
Грейс сидела с широко раскрытыми глазами, держа перед лицом бутылку пива, как будто пытаясь скрыть свою реакцию.
– Просто попробуйте, – улыбнулся я. – Обещаю, вам понравится, а если не понравится, я съем и вашу порцию.
Грейс поставила пиво на стол; мгновение поколебавшись, взялась за ложку и подцепила одну-единственную фасолину.
– Бекон с сосиской вы тоже должны попробовать.
Она взглянула на меня, зачерпнула еду и некоторое время пристально смотрела на ложку.
– Ничего путного не выйдет. – С этими словами Грейс закрыла глаза, зажала нос свободной рукой и сунула ложку в рот.
Довольно театральный жест, но от такой женщины я другого и не ожидал. Жуя, она продолжала затыкать нос и жмуриться, но, когда хорошенько распробовала, распахнула глаза и отпустила нос – как я и предполагал.
– И вправду очень вкусно.
Она радостно зачерпнула еще ложку.
– Я же говорил. Вы должны доверять мне, – усмехнулся я.
Несколько минут мы молча ели, слышно было только постукивание наших ложек по тарелкам.
– Итак, вы сказали, что ничего подобного не едите. А что же тогда вы едите? – прервал молчание я.
– Нормальную еду.
– О, значит, я ненормальный? – поддразнил я.
Грейс рассмеялась и сказала, что не это имела в виду.
– Я просто подшучиваю над вами.
На несколько минут снова воцарилась тишина, как будто мы оба не знали, что сказать, или оба осторожничали со словами.
– Расскажите о себе, Грейс, – попросил я, откидываясь на спинку стула.
Она отхлебнула пива и посмотрела на меня. Ее голубые-преголубые глаза не отрывались от моих. Только так я и мог описать ее глаза – «голубые-преголубые».
– Что вы хотите знать?
– Все. Но давайте начнем с того, чем вы зарабатываете на жизнь, – Я скрестил руки на груди.
– Я работаю в банковской сфере, – буднично ответила она.
– Впечатляет.
Я сделал еще глоток.
Она кивнула.
– Ваша очередь. Что насчет вас, Келвин Уэллс? Чем вы зарабатываете на жизнь?
Она склонила голову набок. Мне понравилось, как она произнесла мое полное имя.
– Я много чем занимаюсь. Фермерством, Airbnb, садоводством, случайными заработками тут и там. Берусь за что угодно, лишь бы занять себя и удержать ранчо на плаву.
Она откинулась назад, скопировав мою позу, и тоже глотнула пива.
– Достойно восхищения.
– Почему вы приехали именно в Вайоминг?
– Почему бы и нет? – Она пожала плечами.
Я приподнял бровь, давая понять, что такой ответ меня не удовлетворяет. Уголок ее губ дрогнул.
– Причина очень глупая.
– Мне нравятся глупости. Выкладывайте.
Грейс отхлебнула пива и, снова встретившись со мной взглядом, сказала:
– Каждый год я закрываю глаза и бросаю дротик в карту Соединенных Штатов. Туда, куда он попадает, я отправляюсь в отпуск.
Она смущенно зарделась.
– Это вовсе не глупо. Похоже на перст судьбы. – Я изобразил легкую улыбку. – Но зачем все-таки так поступать? Почему не выбрать место, куда вам по-настоящему хочется поехать? Черт возьми, сейчас вы могли бы в Калифорнии или на Гавайях лежать на пляже с бокалом пина колады в руке. А не поедать вместе со мной бобы и сосиски здесь, в Дюбуа, штат Вайоминг.
Я засмеялся, и Грейс тоже рассмеялась, но потом посерьезнела. Ее голубые-преголубые глаза блеснули, она вздохнула.
– Моя жизнь – сплошная рутина. B ней все спланировано и еще раз спланировано, каждый день расписан по минутам. B некотором смысле такой подход к выбору места отдыха дает мне свободу.
Я допил пиво и кивнул.
– Понимаю. У меня была такая свобода до того, как я стал владельцем этого ранчо. Теперь все на нем зависит от меня.
– Почему же вы отказались от свободы?
Мне не хотелось отвечать. Я не любил говорить о том, почему вернулся сюда, но решил, что Грейс относится к тем женщинам, которые так или иначе всегда добиваются ответа.
– Пришлось. Родители умерли, поэтому я вернулся сюда года полтора назад, чтобы взять на себя управление ранчо.
Грейс отхлебнула пива. Какие мысли проносились в ее голове? Она не провела здесь и часа, как узнала, что трое моих близких, живших на ранчо, умерли. Это место было как будто проклято; по крайней мере, так поговаривали в городе. Будь я на месте Грейс, я сбежал бы в горы, не дожидаясь, пока здешняя земля поглотит и ее.