Тихонько рассмеявшись, полукровка стиснул меня в объятиях:
- Ты такая милая, когда ревнуешь, я не могу!
Покраснев, я попыталась отпихнуть его, но слабо и неубедительно, смущенно бормоча что-то о том, что я совсем не ревную, но разве ж его обманешь?
- Из вашего класса кто-нибудь поет? - Наталья Владимировна, тонкая и невысокая женщина, прошлась перед рядами стульев, на которых расселись мои одноклассники. Я не успела среагировать - экзорцист поднял и свою, и мою руку. - Отлично, посидите пока, остальные - на пары разбейтесь! Бегом, бегом!
- Ты с ума сошел? - прошипела я, шлепнув его по запястью, чтобы отпустил меня наконец. - Я не буду петь!
- Представь себе шок твоих недругов, когда они услышат твой ангельский голосок, малыш, - подленько захихикал парень, - а уж если ты сыграешь им на скрипке…
- Не хочу! - насупившись, я отвернулась и скрестила руки на груди. - Никакой у меня не ангельский голос!
- Напрашиваешься на комплименты? - мурлыкнул он мне в ухо, прижимаясь грудью к спине.
- Нет, - буркнула под нос я, недовольно поерзав.
- Ну пожа-а-алуйста… - низко, добавив в голос немного соблазнительной хрипотцы, протянул Аарон, тут же поцеловав меня в шею под ухом. - Всего разочек. Ей нужна пара поющих, а я с тобой хочу. И, если не будем петь, придется танцевать.
Вздрогнув от перспектив, я смилостивилась:
- Ну ладно, петь так петь…
- В общем, - завуч после репетиции танцоров стала объяснять нам, чего хочет, - у нас под современную музыку у девочек уже готовы два номера. Песни сложные, так что, наверное, будем только создавать видимость, что ты, - она указала на псевдоангличанина, - поешь, а Ане достанется партия во второй песне, чтобы не делать музыку всю совсем неживой.
- А что за песни-то? - озвучил наш общий вопрос брюнет.
- Ой, я в этом не разбираюсь, - махнула рукой Наталья Владимировна, — у девочек спрашивайте.
“Девочки”, выглядящие лет на двадцать, на самом деле оказались десятиклассницами, бесстыдно рассматривающими сидящего в непринужденной позе и, судя по ауре, довольного производимым впечатлением парня.
- Нам нужна Awake and Alive Skillet и Holiday Гринов, - лениво жуя жвачку, объяснила одна из шести девушек.
- Прекрасно! - хлопнул в ладоши Аарон, улыбаясь, как небезызвестный кот. Ну, да, мы их слушали и не раз, я могу их в точности воспроизвести у себя в голове, но… Но! - Мы их вам и сыграть сможем целиком, и спеть.
- Чего-о? - возмутилась я. И ухватилась за последнюю соломинку: - А ударные? А? Кто на ударных будет?
- Есть у меня знакомый, он и бэк в Holiday нам исполнит, - отмахнулся серый, уже роясь в списке контактов телефона, - если только у него получится… Да, привет, - сказал он уже кому-то на другом конце провода, - нет, ничего не случилось. Ты сможешь нам с ударными удружить, свободен? Ну и зашибись, завтра в два ждем тебя. Да, кстати, было бы неплохо. И ей тоже привет от нас, ага, давай.
У меня закрались смутные сомнения насчет личности загадочного ударника, кажется, он блондин…
На следующий день привлеченный Аароном музыкант должен был привезти мою скрипку, гитару экзорциста и свои ударные. Серый с улыбкой увиливал от ответа на прямой вопрос, но я-то уже была почти уверена, что это Матвей.
Мы подключали микрофоны, стоя на сцене, когда ангел пришел с двумя кофрами и сияющей улыбкой. Я прямо со сцены кинулась ему на шею, счастливо смеясь, он покружил меня в воздухе, прежде чем в конце концов поставить на пол и обнять еще крепче. Надежный, вселюбящий, всепрощающий, так похожий характером на Аарона и такой любимый…
- Я соскучился, негодница, - подмигнул мужчина, чуть отстранившись.
- И я, - я прижалась щекой к широкой груди еще на секунду, а потом отодвинулась и отобрала у него свою драгоценную скрипку.
С полукровкой блондин поздоровался более сдержанно и утащил его помогать нести барабаны.
- А это кто? - восхищенно прошептала одна из танцовщиц, уже переодевшаяся в спортивные вещи для репетиции.
- Аарона отчим, - как можно небрежнее отмахнулась я, проверяя натяжку струн и старательно пряча улыбку.
Раньше я всем завидовала, теперь пусть мне все завидуют!
Когда все было установлено, телепат надел на плечо ремень гитары, хрустнул пальцами и предвкушающе улыбнулся:
- Разомнемся?
Я негромко рассмеялась, садясь на край сцены и свешивая ноги - мне с моим классическим инструментом в разминке рокеров делать нечего.
Взяв пониже, брюнет наиграл первые аккорды проигрыша замечательной композиции Du hast. Матвей немедленно подхватил сию вакханалию индастриал-метала. А говорят, что это музыка Дьявола…
Разогревшись и распевшись под восхищенными взглядами десятиклассниц, Аарон все же заиграл Holiday. Будь здесь хоть один гей или би, он бы сошел с ума вместе с танцовщицами от движений его бедер во время игры и от его общей пластики. А я что, я попривыкла уже немного…
Я, конечно, понимаю, что есть и более эмоционально играющие музыканты, но мой экзорцист все равно бесподобен. Я как раз с удовольствием наблюдала за порханием его пальцев над струнами во время припева, когда заметила на себе ехидно-удовлетворенный взгляд Матвея и, смутившись, вообще отвернулась.
- Так, - взъерошив волосы, полукровка глубоко вздохнул, стряхивая гипервозбужденное состояние, - сейчас разочек прогоним Awake и освободим сцену танцорам.
- Тут еще виолончель нужна, - недовольно пробурчала я, вставая.
- Ты с этой партией прекрасно справляешься, - не постеснявшись приемного отца, телепат притянул меня к себе и гитаре и поцеловал.
- Дети мои! - воскликнул Матвей, вскочив так резко, что едва не снес всю свою конструкцию. - Я так рад за вас, дети мои!
Оказавшись второй раз за сегодня в медвежьих объятиях ангела, да еще и прижатой к сдавленно хрипящему экзорцисту, я рассмеялась. Они оба такие классные, такие милые, такие… Такие…
- Я понял тебя, понял, воздуха мне и гитару не слома-ай! - проскулил на последнем дыхании брюнет.
Мытарь отпустил нас, но стереть по-дурацки умиленное выражение с лица смог очень нескоро.
Вздохнув, я положила скрипку на плечо и на пробу коснулась наканифоленным смычком сразу отозвавшихся дрожащим берущим за душу звуком струн. К черту все сомнения, мы с этой скрипкой - отличный дуэт! Я забыла обо всем, погружаясь в грубоватую композицию баса и ударных, разбавленную высоким нежным голосом скрипки, а губы сами в нужных местах послушно превращали пропускаемый через струны в моем горле звук в слова. И снова - баритон, поющий рвано, почти просто проговаривающий слова, и мой неожиданно высокий голос, тянущий почти каждую гласную. С этим экзорцистом мы тоже прекрасный дуэт…
========== Часть 16 ==========
- Ложись ко мне, - тихо попросила я, обняв подушку.
Отжимающийся перед сном Аарон замер на вытянутых руках и посмотрел на меня так, будто я предложила ему нечто другое.
- Ты уверена? - осторожно уточнил он.
- Как хочешь, - сразу пошла на попятную я.
Может, вся его любовь - притворство, чтобы удобнее было меня охранять?
- Дурында, - с улыбкой фыркнул брюнет, поднимаясь с пола. Забравшись поверх одеяла в кровать, он с негромким смехом прижал меня к груди, - я бы не стал об этом врать, я ж немного светлый. Ань, клянусь чем хочешь, я люблю тебя.
- Верю, - улыбнувшись, я прижалась к его груди покрепче.
По-моему, он неплохо это доказывает каждый день.
- Доброе утро, золотко, - промурлыкал парень мне в шею, нежно прикасаясь губами к горлу, - пора вставать, если не хочешь проспать всю школу к чертям собачьим, как бы глупо это ни звучало из моих уст.
Улыбнувшись, я потянулась в его руках. Теплый он и до того надежный, что мне даже не снилось ничего. Обычно какая-то тревожная муть, если его нет рядом.
Негромко напевая под нос что-то смутно знакомое из репертуара Цоя, экзорцист утанцевал на кухню заканчивать готовку завтрака, а я направилась в ванную. Так, я сейчас вне пределов его видимости и слышимости, так что можно и подумать спокойно о нас.