– Глупости, Мартин! Какой диктатор, что за детские мысли? Ворон был опасным маньяком. Ты его обезвредил, и эта заслуга не будет забыта. Я позабочусь. Но всё это игрушки в сравнении с перспективами, которые открывает клинок. Только действовать надо умно – никаких диктаторских замашек, никакой самодеятельности. Сам видишь, чем заканчиваются попытки самочинно править миром. Против тебя встает система, объединяются службы... Чуть раньше, чуть позже тебя изловят. Или убьют.
На секунду она знакомо прикусила губку и продолжила:
– Нет, клинок должен достаться ведомству – АСА или тайникам, неважно. Но они будут лишь хранить саблю, а вот для применения пригласят тебя. И только тебя! Ну, а ты, надеюсь, не забудешь свою верную помощницу... – Девушка лукаво улыбнулась и тут же восхитилась: – Какие дела можно закрутить с помощью такой штуки! Только представь: политика, военные, да в любой сфере... С аристократами теперь можно будет разговаривать совершенно иначе.
Глаза девушки сияли. Она уже видела головокружительные комбинации, грандиозные интриги и мировые скандалы. Она уже раскручивала их... Ева горела желанием отомстить и утереть нос своим давним обидчикам.
– Да, сила в сабле заключена – твоим покровителям и не снилось. Можно ею так махнуть, что полмира изменится. Но тогда насилие будет совершаться уже над тысячами людей. Ворон, похоже, был школьником в сравнении с твоим размахом...
– Конечно! Ворон – авантюрист-недоучка, местечковый буонопарте! Что он мог придумать оригинального? Стащить деньги из банка? Посадить в магистрат своего поверенного, который наградил бы его орденом Святого Бенедикта? Нет, мы используем клинок по-другому. Все будут довольны, уверяю тебя. Мы ведь не злодеи и думать будем не только о себе. Мы поставим клинок на службу государству!
– Ева, Ева! – попытался я докричаться до нее. – Подумай, какое страшное оружие мы пустим в мир, отдадим в чьи-то руки! И чьи это будут руки? Ты уверена, что Дагг-Ош всегда будет использоваться – ну хотя бы во благо Республики? Но даже в Республике есть аристократы, и есть воспитанники приютов… И стремления у них разные, и чаяния разные…
– Не волнуйся, Мартин. Я всё продумала, ошибки не будет. Сейчас нам необходимо как можно скорее попасть в отдел. Начнем с Аусбиндера – хоть он и дурак, но у него есть связи, и я знаю, как их использовать. Как лучше отсюда выбраться?
– А как ты вообще нашла меня?
– Лили сказала о вчерашнем звонке, – отстраненно ответила девушка, мысли ее уже были далеко. – Нашла телефонистку и вытрясла из нее содержание разговора. Остальное просто, жаль только, опоздала. Может, разговор с Вороном сложился бы иначе...
«Если бы здесь сейчас была Ева, мы, возможно, смогли бы договориться...» – вспомнил я. И далее: «Ты тоже не найдешь счастья с Дагг-Ош, боль и несчастья будут тебе наградой».
– Я не хочу нести клинок в АСА, Ева, – тихо проговорил я. – Я не хочу отдавать его тайникам. Не за это сложил голову Стефан...
– Вот как? – Что-то изменилось во взгляде моей верной помощницы. Мелькнул в них образ нелепого дворника, метущего пустынный заснеженный двор.
Если война ступила на порог, сожги свой дом и будь готов отдать всего себя борьбе. А если война перешагнула через порог? Если пожар уже бушует внутри?
– Я что-то не понимаю вас, Зрячий? – Глаза Евы стали холодными, как тот снег, что я усердно мел в своих видениях. Подбородок упрямо задрался кверху. – Куда же вы собрались его нести? Вы с честью выполнили ответственное задание, теперь время получить с этого проценты. Только надо довести дело до конца. Ну же, Марти-и-ин...
Ева видела во мне капризного ребенка, а сама уже просчитывала варианты, строила комбинации. А я думал, что всё это чертовски несправедливо. Всё: смерть друзей и врагов, планы самой дорогой мне женщины, всё то, что могло случиться скоро со мной и моей подругой-саблей. Да и со многими другими людьми тоже.
Когда война ступила за порог…
Я давно приметил достаточно широкую щель между бетонных плит. Клинок прошел туда ровно на две трети длины. Прошептав: «Прости!» – я навалился всем телом на эфес, сталь громко хрустнула, и обломок клинка жалобно звякнул о мостовую. Быстро подобрав его, я закинул останки сабли в бурлящий поток Капаллы. Прощай, подруга...
Ева застыла на месте, на миг лицо ее стало растерянным, но тут же закаменело:
– Вы только что совершили очень большую ошибку, оператор. Самую большую в своей жизни. Непоправимую... – промолвила она, глядя куда-то поверх моей головы.
А потом повернулась на каблуках и пошла прочь. Развевался на ветру цветной веселенький шарфик.