С тем и уснул.
На следующее утро, в полном соответствии с вновь полученными инструкциями, я сидел в знакомом двадцать втором кабинете, обложившись каталогами и справочниками по холодному оружию. Этому предшествовали два события. Первое – визит в полицию и объяснение с дознавателем. На сей раз визит закончился гораздо быстрее, чем после злосчастного кафе, – меня не мучили многократными допросами. Быстро, даже формально сняли показания и отпустили с миром. Видно, дело забирали тайники, и в полиции об этом уже знали.
Второе событие взволновало меня гораздо больше. По возвращении в отдел новенькая девушка из приемной передала мне послание от Стацки. В плотном конверте лежал листок мелованной бумаги, где Стефан своим каллиграфическим почерком просил меня быть на веранде в два часа пополудни. Далее следовал намек на новые сведения по интересующему нас делу.
Шел уже пятый день с того памятного вызова в кабинет директора, а поиски особенно не продвинулись. Мои бдения в архиве завершились туманными догадками о возможности существования новой методики, а в это время злодей с успехом ее применяет. Улучшает, пробует варианты. Гибнут люди, я сам не единожды подвергался опасности.
Личность злоумышленника остается тайной, и к разгадке я не продвинулся ни на шаг. Правда, есть еще специальный агент Серый и аппарат сыска, может, им повезет больше. Но мне и самому хотелось расшифровать преступника. Одно слово – враг, а с врагом лучше встретиться лицом к лицу.
Стефана я не видел с того самого дня, как он рассказал о Вороне и обещал свое содействие. Потом мы не встречались, и я понятия не имел, где он и чем занимается, поэтому сейчас испытывал нетерпение: что нашел ветеран, о чем поведает? Но до условленного момента приходилось сидеть в кабинете, вяло листать каталоги, постоянно поглядывая на часы. Как всегда бывает в таких случаях, время тянулось мучительно медленно. Имена и даты не откладывались в голове, названия клинков путались.
Мельком заглянула Ева, спросила про успехи и убежала. Разговор получился короткий и нейтральный. Будто ничего вчера не произошло, будто я не побывал у нее в гостях и не звучал в тишине апартаментов ее жаркий шепот, не блистали в вечернем полумраке огненные взоры... А может, и правда ничего этого не было?
В два часа дня я направился на веранду. Стацки был там. Сегодня он выглядел подтянуто, даже строго: гладко выбритый и благоухающий хорошим одеколоном, в ослепительно белой сорочке, без всегдашней своей сигары. Как-то непривычно даже...
– Здравствуйте, Мартин, – сказал он совершенно по-деловому и указал на стул рядом с собой. – Город полнится слухами. Вы газеты читали?
Я отрицательно покачал головой. Зачем мне газеты, если я и так непосредственный участник новостей?
– Побоище в «Blue café» представлено пьяной дракой, мол, музыканты что-то не поделили со студентами, отсюда все беды. Трагедия на Арене – всего лишь хулиганство двух неформальных объединений. Тоже случайность, допущенная по недосмотру властей. Давно надо было взять под контроль всех этих фехтовальщиков и ролевиков. Ваше имя нигде не упоминается. – И неожиданно спросил: – Как вам работается с Евой?
Вопрос застал меня врасплох. Что интересует Стацки? С некоторых пор отношения с Евой Марией стали для меня вопросом особенным, обсуждать который не хотелось даже с ним. По счастью, ответа и не потребовалось.
– Вы помните «дело Сантьяго»? Это было лет десять назад, вы тогда уже работали в Агентстве?
– Нет, Стефан. Я тогда еще обучался у Наставника. Но о Сантьяго слышал, все мы тогда интересовались этим делом. Только информация была крайне скудная.
– Что ж, тогда послушайте одну занимательную историю, – усмехнулся Стефан и начал рассказ.
Десять лет назад возникла реальная угроза возобновления Горского конфликта. Строго говоря, конфронтация в Горном крае никогда до конца и не прекращалась, то затухая на время, то вспыхивая вновь. Таковы горцы – они воюют всю историю своего существования. Если вдруг, не дай бог, нет внешнего врага, они ищут его на собственной территории. Повод для войны между кланами найти нетрудно и можно чудесно резать друг друга.
Но тогда обстановка сложилась иначе. Появился сильный и волевой лидер – Шай-Дагг. Скорее всего, это не имя, а прозвище, в переводе с их тарабарского наречия что-то вроде «удачливый как черт» или «дьявольски успешный». Или «тот, кому покровительствует нечистая сила».