Костер догорал, цепь мягко звенела, а холодное солнце лишь начинало свой ежедневный поход по мерзко-серому небу мира теней….
Глава 5
Коридоры сменялись еще более длинными коридорами, и джинн, без того лишенный энтузиазма, с каждым шагом все больше становился похожим на медведя, разбуженного среди зимы.
-Еще немного, дорогой. Где-то здесь нас должны встретить…
Будто подслушав Астарту, из-за угла появилось странное существо, с круглым телом, на тонких ножках-спичках, и главное – в шляпе, широкие поля которой с легкостью могли послужить крыльями, при падении с высоты.
-Вас уже ожидают. – Писклявым вибрирующим голосом произнесло оно.
-Спасибо Кванк. – Улыбнувшись, поблагодарила его Астарта. – Пойдем, Джано, это проводник.
-Ну, коль проводник, тогда пошли. – Удивленно рассматривая Кванка, джинн не особо беспокоился о том, что это может создавать дискомфорт для забавного обитателя местных лабиринтов.
Руки у Кванка были короткие, без локтей, и торчали вперед, будто плечи у него так же отсутствовали. Весь он был покрыт зелено-серой шерстью, длиной в полторы ладони, а голова переходила в туловище без шеи. Один мохнатый шарик поменьше был просто прикреплен к другому мохнатому шарику побольше. Зверек однозначно заинтересовал джинна, считавшего, что повидал уже всех возможных и невозможных тварей за свою длинную жизнь в параллелях. Как оказалось – повидал, да не всех.
За очередным поворотом показались золотые двери, инкрустированные всевозможными камнями – от изумрудов размером с капельку утренней росы – до алмазов и рубинов, не уступавших кулаку взрослого мужчины.
-Дальше – вы пойдете без меня. – Кванк стал возле двери, и потянул золотую ручку, торчавшую из этого ювелирного шедевра.
Дверь скрывала за собой просторный круглый зал, с идеально гладким, отполированным полом, словно зеркало отражавшим серые рыхлые стены. Веками изъедаемые влагой, они сходились к потолку, образуя конус, чентром которого был древний как мир Тройственный Суд.
Три каменные глыбы, размером вдвое выше человеческого роста с высеченными не больно старательным скульптором лицами стояли, будто древние тотемы…. Лишь едва заметные тусклые огоньки изредка вырывались из ртов каменных истуканов, чуть лучше освещая угрюмую пещеру. Помимо тотемов в зале суда источниками света служило два крохотных факела, освещавших столь же крохотное пространство вокруг себя, и лишь изредка озаряя помещение потужливыми вспышками.
-Как двери из золота себе резать – это запросто, а пару лишних светильников закрепить – так обойдетесь?.... – То ли к себе, то ли к Астарте обратился джинн, крайне недвольно пожимая плечами, но ответ получил от одной из статуй.
-Свет – это иллюзия. Зачем тебе свет, если у тебя не будет глаз, презренное дитя магии?! – в момент, когда заговорила статуя – лицо не изменилось, лишь огонь во рту говорившего камня запылал, норовя выплюнуть сгусток лавы, как пробудившийся вулкан.
-Твоя не знающая границ наглость, Гарнанджан Алиф Акварда, обращенный великим Хасамом, давно стояла вопросом в этих стенах! – это полыхал огонь уже в другой пасти, настроенной явно не на много дружелюбнее предыдущей.
-Грехи твои и твои деяния давно обрекли твою душу на вечные муки в руках Садилов-Катов!- В разговор включился третий судья.
Глядя на статуи с кислой миной, джинн будто был совершенно не причастен к теме разговора. Он стоял с видом бродяги, по незатейливой случайности попавшего на светски приём, и готового в любой момент уснуть от скуки. Во всей его позе читалось, что это другого Гарнанджана сейчас обвиняют, и хотят бросить на растерзание самым страшным тварям самой нижней параллели – Садилам-Катам, а он, тот, который глядит на забавных каменных головастиков – просто проходил мимо.
-Ты не боишься, Гарнанджан? – отвлекшись на какую-то ерунду, джинн не успел заметить, которая из статуй к нему обратилась.
-Если честно – нет. – Пытаясь придумать, как себя вести и куда смотреть, когда отвечает на вопрос тотемов, Гарн переводил взгляд с одного лика на другой, кривя разочарованную физиономию из-за бессмысленности своих действии. - Мне немного неприятно, что вы пытаетесь меня отчитывать за ошибки буйной юности, когда я пришел к вам на помощь. Но я могу развернуться, и разбирайтесь со своими проблемами сами. – Заметив, что все время с момента того, как он материализовал себе балахон по просьбе Астарты, он то и дело чешет то руку, то живот, то спину, джинн все же решил избежать неловкостей, и, сложив руки на груди, уставился на тотемы…. У него всегда была плохая реакция на созданные из ничего вещи, а тут еще и компания подливала масла в жаровню….