Что? Из меня капо? Блин, это было бы круто, конечно, но ведь это ответственность. Пока ты всего лишь солдат, то отвечаешь только за себя и своих соучастников. Единственная твоя забота - это засылать конверт с долей своему капо. А статус очень высок, не только в сравнении с уличной шпаной, но и с членами других банд. Да и вообще люди, которые знают, станут относиться к тебе совершенно иначе. Я уже успел это прочувствовать.
А если ты капо… Во-первых, ты отвечаешь за своих солдат, которые отчитываются лично тебе. Во-вторых, ты становишься по сути политической личностью. Можешь голосовать по решениям, которые принимает верхушка Семьи, можешь даже выбирать босса, если с нынешним что-то случится.
А еще Саня, возможно, обидится. Мы начинали вместе, вместе воевали с Тотти, и одновременно вступили в Организацию. Но меня повысят, а его нет. И тогда одно из двух, он либо пойдет под мое начало, либо…
А Генри? Как же он без солдат? Впрочем, набор будет однозначно. Мы только в порту потеряли несколько человек, а если учесть, что волна разборок прокатилась по всему городу, то и там без этой беды не останется. Наберет себе новых солдат. Но и как он отнесется к тому, что мы с ним формально окажемся равны в правах?
Да, доход станет гораздо выше, но стоит ли оно того? Я не уверен.
Впрочем, высказывать этого дону точно не стоит. Отказаться мне точно не дадут, если мафия что-то тебе предлагает, то ты в любом случае соглашаешься. Иначе наносишь Семье оскорбление, которое можно смыть только кровью. Причем, твоей.
– Спасибо, дон Гвидичи, - кивнул я. - Очень рад, что вы так считаете.
– Если бы ты еще не шел так открыто против моих решений, - покачал головой босс. - Эта история с Галтиери, и с ирландцами. Постарайся больше не ввязываться в такое. Хочешь заработать по-быстрому: возьми ювелирный магазин где-нибудь в центре. Или какой-нибудь груз. Не ввязывайся в то, что может испортить наши отношения с другими бандами.
– Да, дон, - кивнул я.
– А еще лучше инвестируй деньги. Попытайся разобраться в этом. Сейчас столько всего можно придумать, и речь даже не о банальной схеме Понци. Махинации со страховкой, например. Строительство. Поговори об этом со своим другом Левенштейном.
Левенштейн совсем не был мне другом, но поправлять дона я не стал. Себе дороже.
– С клубом ты все правильно придумал, и хорошо, что не стал превращать его в банальный бордель, как у Большого Томми, - сказал дон и вдруг улыбнулся. - Хотя, кто из вас больше, я бы поспорил.
– Здесь сорок тысяч, - закончил, наконец, Ричи. Он не только сосчитал деньги, но и сложил их в четыре кучки, очевидно, по десять тысяч в каждой.
– Держи, - дон пододвинул одну из пачек ко мне. - Это за то, что не растерялся, и не дал остальным завалить все дело.
– Спасибо, Дон, - не стал я артачиться, взял деньги и спрятал в карман пиджака.
Я уже знал, куда их потрачу. На усовершенствование мастерской. Как ни крути, пора нам выходить на новый уровень и печатать больше денег. Но опять же, делать это нужно аккуратно. Ни в коем случае нельзя спалиться. Потому что, если что, то сидеть-то именно мне. На меня все завязано. А так как никого сдавать я не намерен, то в тюрьме придётся провести долго.
- Отправляйся в квартиру, где залег. Если ты понадобишься, мы тебя вызвоним, - сказал дон. - Впрочем, не думаю, что это будет необходимо. Русским уже конец. Прямо сейчас особняк их босса берут штурмом, причем, делают это копы.
– Копы? - не понял я. - А им-то это зачем?
– Затем, что не надо было тиранить работяг из профсоюза, - ответил дон. - Прикормленный нами детектив докопался до истины, хотя ему и мешали. А там куча всего висит. Так что скоро Иннокентий отправится в тюрьму на пару пожизненных, а то и на электрический стул. К тому же ты ведь сам знаешь, как тут относятся в русским.
Ну да, на "Злых улицах" все было согласно веяниям эпохи. Мало кого тут не притесняли. И нас, итальянцев, и русских, и евреев, и негров, и китайцев, и ирландцев. Пожалуй, что единственным непритесняемым большинством были англосаксы.
– Так что оставшиеся русские еще побегают и постреляют, ну а потом… Либо уедут, либо лягут тут. Бандой им уже не быть.
Однако дон это все ловко провернул. Неудивительно, столько подготовки-то.
– Спасибо, дон, я пойду, - сказал я, развернулся и вышел из кабинета.
И как назло, столько эмоций, а выходить из игры нельзя, могут вызвонить, если где-то понадобится помощь.
Но день уж слишком насыщенный. Сперва резня в порту, потом разговор с доном, новость о том, что меня могут сделать капо… Да уж.
Пожалуй, куплю чего-нибудь вкусного на вынос и послушаю радио. Телевизор местный я смотреть не могу, лицензированные записи программ совсем не для менталитета человека двадцать первого века. А вот музыка…
Она вечна.
Глава 21
Я нес гроб. Еще ни разу в жизни мне не приходилось заниматься этим. На похороны пожилых родственников я не попадал, потому что жил в Петербурге, а они все остались в Самаре. Родители же мои, слава Богу, были живы.
Но вот в игре мне пришлось нести гроб с одним из членов Семьи. Мы шли через кладбище, и гробов было шесть штук. Пятеро солдат и один капо. Именно столько мы потеряли во время войны с русскими. Было и несколько соучастников, но Организация не занималась их похоронами.
Я нес гроб Луки Дженовезе, рядом со мной шли Джо и Генри, и еще один солдат. Я толком не был знаком с этим капо, но мне все равно было жаль его.
С окончания войны с русскими прошла неделя. Все их бизнесы находились под нашим контролем, и на этот раз никто не продавил решения о том, что что-то должно отойти под контроль Комиссии. Нет, на этот раз дон Гвидичи был человеком, который провел успешную операцию против враждебной банды. Настоящим полководцем. Никто не посмел сказать ничего против.
Русский босс вот-вот должен был отправиться в газовую камеру. Кто-то из полицейских получил свои награды и новые звания, газетчики заимели кучу материала для статей и даже прикормленный нами Уолтер Джеффремсон что-то там написал. Про мафиозные разборки, но нейтрально, так, что нас это не касалось.
Выжившие русские еще оставались где-то в городе, но как и сказал дон, организованной силы собой они больше не представляли. И я сильно сомневался, что эти жалкие остатки будут способны хоть что-то сделать.
Пятеро из них уже сдались нашим. Сами. Одному позволили остаться в семье в качестве двигателя, потому что у него был свой бизнес, причем полезный: мужик владел сетью автомастерских. Вполне легальных. Остальных спровадили из города. Даже билеты на поезд купили.
Скоро мы дошли до уже выкопанных могил и стали медленно, на веревках, опускать гробы вниз. Когда все это закончилось, вперед вышел падре и стал читать молитву. А я думал о своем.
Под мой контроль отошел еще один квартал, на этот раз в русском районе. И мне отдали два бизнеса: бойцовский клуб в одном из тренажерных залов и пивоварню. С одной стороны, это хорошо, потому что свое пиво в нашем с Джо клубе нам точно не помешает. Особенно если мы будем варить разнообразное, но хорошее. А бойцовский клуб был мне ни к селу, ни к городу. Но отказываться было нельзя.
Проблема в том, что Джо, который тоже получил свой квартал, ни одного бизнеса не дали. Он не обиделся, но это было проблемой. Я бы с удовольствием передал бы ему бои, но это выглядело бы так, будто я пытаюсь спихнуть их, отдать ему то, что мне не нужно.
А если сложить щедрое вознаграждение от дона и его слова. Получалось так, что мне все-таки быть капо. Однако узнаем мы об этом позже, когда отскорбим достаточное время по усопшим. А потом будет набор. И я буду не я, если не протащу в Семью хотя бы Тони. Насчет второго я сомневался, потому что он хоть и был верен и услужлив, но особой инициативы не проявлял, и, кажется, был вполне доволен своей ролью мальчика на побегушках. А вот Антонио… Он перспективен.
Пока я размышлял об этом, священник перестал читать молитву. Вперед вышел дон, одетый во все черное по случаю траура. Единственный белой вещью в его гардеробе была рубашка.