Руперт закрыл глаза. Понадобится помощь других поместий, и нужно подготовить достойных помощников здесь, в Эштауне. Он открыл глаза и уставился перед собой. Будущее было непроглядно черным, и в нем витал уже знакомый Руперту дух. Дух войны.
Он снова посмотрел на лежащие перед ним гробы. Двенадцать человек за пару дней.
Вздохнув, он развернулся и вышел из собора. Сейчас он пойдет прямо в госпиталь, а все остальное подождет.
Когда Руперт вошел, держа под мышкой огромный бумажный конверт, Джон Гораций Лоуни сидел в своей постели. За спиной своего маленького дяди мирно похрапывал Ганнер.
— Гораций, — кивнув, сказал Руперт.
— Гривз, — коротко откликнулся Лоуни.
Они молча посмотрели на ряд постелей.
Дэниэл Смит. Кэти Смит. Антигона Смит. Сайрус Смит.
Рядом, на полу, под покрывалом клубком свернулась Диана Бун. В кресле у раскрытого окна, по-старчески скрючившись и клюя носом, сопел Нолан. Ветер играючи гладил его по голове шелестящими занавесками. На подоконнике рядом с ним скакал слегка растрепанный красноплечий дрозд.
Дэниэл Смит застонал и вытянулся во весь свой огромный рост, расправив израненные мощные руки над перебинтованной головой.
— Мистер Смит? — тихонько спросил Руперт.
Дэниэл распахнул глаза.
— Мистер Гривз! — Он осторожно сел в постели. — И вы тоже здесь? Я хотел сказать, вы что, были там, этой ночью? В лодке. Все вспоминается, как сон. Я даже не понял, откуда вы там взялись. Вы что, не живете в Калифорнии? Ну, в том нашем доме? Извините, я просто как в тумане. Но я очень рад вас видеть. Много времени прошло.
— Взаимно, — ответил Руперт. — Я кое-что тебе принес. Мне очень жаль, что я не сделал этого раньше.
Он передал Дэну конверт.
— Если ты помнишь, я купил его со всем содержимым. С того самого момента ни одна живая душа в него не зашла. Я должен тебе кое-что объяснить, и я уже решил, как это сделаю, но сейчас время еще терпит, и этого будет достаточно.
Когда он ушел, Гораций встал и проковылял к постели Дэна.
— Что это?
Дэниэл выронил бумаги на постель.
— Это дарственная, — ошарашенно вымолвил он. — На наш старый дом в Калифорнии.
Он обвел воспаленными глазами спящих вокруг себя людей и захохотал.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
В КАНУН РОЖДЕСТВА
Сайрус Смит нервно побарабанил пальцами по столу и покрутил головой, разминая затекшую шею. Он дергал правой ногой под столом. Перед ним лежала тетрадка, в руке он сжимал ручку, а на подставке рядом громоздился огромный том в кожаном переплете.
Сайрус тоскливо посмотрел в окно. Весь мир за ним был кипельно-белым. Пушистые снежинки медленно оседали на подоконнике.
Часы неумолимо тикали. А напротив песочные часы деловито отсчитывали уходящее время.
Рядом с ними на стуле качался Нолан, отчаянно зевая и отковыривая с указательного пальца кожу с таким непринужденным видом, будто снимал резиновый напалечник.
— Ты не мог бы… — сердито начал Сайрус.
Нолан водрузил кожу с пальца прямо на стол. В ней только не хватало ногтя.
— У меня застряла заноза, — пожаловался Нолан. — Вот что получается, когда я посажу себе занозу.
— Чушь собачья, — возмутился Сайрус. — Зато ты никогда не умрешь.
— Заткнись уже и пиши свою латынь! Ты уже третий раз переписываешь этот тест, Сайрус. Больше никаких поблажек. Ты не можешь завалить его еще раз.
— Ну да, да, — отмахнулся Сайрус. — Но я же сдал эту креольскую фигню утром, разве нет?
— Сдал. Но это уже не креольская фигня, это латынь. И ее ты тоже должен сдать. — Нолан сердито отодвинул стул. — Возьмись за ум, Сайрус, я серьезно. Его нужно дописать. После всего, через что мы прошли, я не хочу, чтобы тебя выгнали просто из-за латыни.
— Руп этого не сделает, — возразил Сайрус.
Нолан засмеялся.
— Руперт Гривз? Сайрус, я тебя умоляю. Ты же знаешь, что сделает. Он будет просто обязан. И у тебя еще остались экзамены по оккультным наукам и медицине, оба очень длинные. Ты уже разобрался с Джаксом?
Кивнув и разочарованно поджав губы, Сайрус вернулся к латыни.
Издалека донесся звук удара стали о сталь, а затем ахи и вздохи огромной толпы.
Сайрус изо всех сил постарался не обращать внимания. Он должен был быть там и вместе с Гривзом наблюдать за экзаменом Антигоны по боевым искусствам. Он бросил взгляд на песочные часы, а затем на ненавистный мертвый язык в мертвой книжке перед собой.
На засыпанный снегом подоконник вспорхнул красноплечий дрозд.
Почему именно сейчас вокруг столько вещей, отвлекающих его внимание?