— Что такое? — удивился Гораций. — Что ты делаешь?
Сайрус ничего не ответил и провел ладонью по усыпанной ожогами шее. Ему вспомнились обмякшие руки Скелтона, держащие сверкающее в темноте ожерелье.
Тогда он сорвал его с шеи. А потом оно… Сайрус снова уставился на запястье. Оно… Он даже не знал, как называть эту штуку. Осторожно, одними ногтями, он сжал мягкую, невидимую выпуклость и потянул ее.
Рядом с ним за стол втиснулась Антигона.
— Они заявили, что Дэн еще не состоит в розыске, но я рассказала им про эти страшные фотографии, и они сейчас уже отправили кого-то. Сначала они приедут сюда, а потом отправятся в мотель… Сайрус! Что это такое?
Все лица в кафе обернулись к ним, и неспроста, но Сайрус даже не заметил этого. Потому что он снимал змейку со своего запястья. Тонкая, изящная, серебристо-гладкая, она обвила его пальцы и закусила собственный хвостик. И как только она сделала это, она снова стала невидимой.
Гораций захихикал.
— Маленькая Патрисия, я очень рад снова тебя видеть. Ну, или нет, в зависимости от обстоятельств.
— Что здесь происходит? — возмутилась Антигона. — Сай, это что, была змея? Так вот что он надел тебе на шею?
Сайрус кивнул и снова заставил змею выпустить свой хвост изо рта. Она опять стала видимой и проползла по его ладоням. Через мгновение она уже обвила его пальцы, закусила хвост и опять исчезла. Сайрус отпустил ее и наклонил голову вбок так, чтобы стало видно шею.
— И она обожгла меня, Тигс. Смотри, здесь волдыри.
Антигона наклонилась и подозрительно посмотрела на него.
— Сай, да у тебя прямо-таки змеиное клеймо по всей шее. Четко виден каждый маленький ожог. Вот ужас. Скорее всего, останется шрам. Я даже могу различить, где была ее голова — как раз на твоей ключице. — Она посмотрела на Горация. — Что это за штуковина?
Гораций улыбнулся.
— Это патрик, из семейства тех змеев, что свободно скитаются по Ирландии. Единственный вид, что мне довелось увидеть своими собственными глазами. Скелтон назвал ее Патрисией, и должно быть, она очень горячая штучка, раз оставила на тебе такую отметину. Она никогда не ест и не пьет, а когда кусает себя за хвост, становится невидимкой, и оставит потомство только однажды, и никогда не умрет, хотя сама по себе крайне смертоносна.
Антигона отшатнулась от Сайруса как ошпаренная. Сайрус в ужасе вытаращил глаза. Змея уже пристраивалась у него на предплечье.
— Ах, ну конечно же не для вас, мистер Сайрус, — продолжал Гораций. — И не для тех, кому вы захотите ее подарить. А только для тех, кто попытается насильно сорвать ее с вас. Она очень ядовита и, когда злится, становится огромным чудовищем. Если вы, упаси боже, умрете, так и не успев передать ее кому-нибудь, она будет вечно оберегать ваш прах, до самого Судного дня.
— Патрисия, — тихо шепнул Сайрус. — Ей не нравится, когда ее видят, да?
— Как это возможно? — кипела Антигона. — Вы что, серьезно хотите, чтобы мы поверили в бессмертную змею?
— Лучше верьте своим собственным глазам. Или не верьте, — ответил Гораций. — Мне неважно, во что вы хотите верить, а во что нет, и у нас нет времени, чтобы судачить о чудесах природы или иных миров. — Он подался вперед. — Сайрус, прошу тебя, продень ее через кольцо от ключей и посади себе на шею. Она может очень тебе пригодиться.
Сайрус осторожно ослабил змеиную хватку и подставил ей ключи. Змейка безропотно проскользнула в кольцо и снова согнулась, целя в собственный хвост. Сайрус двумя руками поднес ее к горлу и ощутил на обожженной шее прикосновение прохладного тельца. Ключи звякнули где-то на уровне груди.
— Ого. — Антигона растерянно моргнула. — Сай, они тоже стали невидимыми.
— Да ладно? — Сайрус приподнял ключи, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь у своего подбородка. — А они не слишком тяжелые для нее?
Гораций покачал головой.
— С ней все в порядке. А теперь, несмотря на все отвлекающие штучки, постарайтесь меня внимательно выслушать. Конечно, очень хорошо и правильно, что вы обратились в полицию по поводу пропажи Дэниэла. Но поскольку ваш брат в лапах бывших дружков Скелтона — а это люди с отвратительными, нечеловеческими возможностями, — вынужден вам сказать, что у полиции нет ни малейшего, даже призрачного шанса обнаружить его живым или мертвым. И прошу прощения за свою тупую черствость.
Сайрус сжал кулаки. Он видел своими глазами маленькие белые метеоры. Он помнил, как двигались темные фигуры у мотеля. У них все получалось так плавно, быстро и вольготно, словно у больших хищных кошек. Или у волков. Один даже перепрыгнул через грузовик.